Почему-то ей стало интересно, как он выглядит в обычной домашней одежде. Он её носит вообще? Или времени хватает лишь на то, чтобы раздеться, принять душ и лечь спать, а утром надеть близнеца вчерашнего?
Президент с группой телохранителей постепенно перемещался по помещению, перекидываясь парой слов то с одним, то с другим гостем.
Она с удовольствием наблюдала за ним всё это время, подмечая его повадки, выражение лица, или просто глядя на широкую спину, затянутую в дизайнерский костюм.
Медведев развернулся в очередной раз и вдруг посмотрел прямо ей в глаза.
- Извините, я отойду, - почти услышала она его слова, адресованные очередной группе, в которой он задержался ненадолго.
Никто не был против, едва ли не раскланиваясь перед фактически единоличным правителем огромного государства.
Президент пошёл прямо на неё. Не сводя хищного цепкого взгляда.
Милена занервничала, растеряно озираясь по сторонам. Разум искал того или тех, на кого он мог смотреть, и к кому направлялся. Не к ней же, в самом деле!
- Добрый вечер, - остановился прямо напротив неё человек, двадцать лет правящий твёрдой рукой одной из самых огромных и влиятельных стран мира.
- Добрый вечер, господин президент, - осипшим от паники голосом ответила она, скользнув взглядом по толпе в поисках спасения, которое ей неоткуда было ждать.
На них оборачивались, потрясённо перешёптываясь и разглядывая объект внимания президента с таким интересом и придирчивостью, что их взгляды едва ли не скрипели по её костям.
Медведев бросил взгляд на шефа своей охраны.
Они давно понимали друг друга без слов.
Трое телохранителей встали спиной перед Миленой, словно отгородив от любопытных глаз.
Наверное, должно было стать легче, но получилось наоборот.
Потеряв зрительный контакт с миром, она почувствовала себя в ловушке, зажатой в угол. Несмотря на то, что это было не так.
Милена опасливо обернулась, чтобы убедиться, что сзади есть пути к отступлению. Но их не было.
Там тоже стояло три телохранителя.
Золотарёва запаниковала.
Это не укрылось от внимания президента.
Он сделал едва заметный отрицательный жест головой и безопасники отступили.
- Всего доброго, Милена, - произнёс мужчина, державший в страхе пол мира.
- Всего доброго, господин президент, - не удалось ей скрыть облегчения в голосе. Она даже не заметила, что он назвал её по имени.
На лице Медведева мелькнула едва заметная улыбка, прежде чем он отвернулся и покинул приём. Вообще.
Глава 3. Вторая попытка
Ранним утром следующего дня мэр провинциального городка Камянска, его помощница Камилла Белинская и вообще непонятно кто отправились в Кремль, на встречу с президентом. Человеком, у которого наверняка должны быть более важные дела и встречи, нежели выслушивать сложившуюся ситуацию в Камянске. Или зачем они ещё сюда припёрлись?
Рублёв назвался, и их повели вглубь святая святых всех правителей суверенного великого государства.
Милена думала, что этому пути не будет конца, когда очередная дверь перед ними открылась и они шагнули в… бассейн.
Личный бассейн президента, не менее километра в длину, по которому он уверенно плыл кролем, с лёгкостью рассекая тонны воды, демонстрируя прибывшим ширину своих плеч с игравшими от напряжения под кожей мышцами.
Милена перевела растерянный взгляд на Рублёва с Камиллой.
На их лицах застыло такое же потрясение, которое испытывала и она.
Президент доплыл до противоположного края и не спеша вышел из бассейна. Дошёл до лежака, взял полотенце, промокнул им лицо, грудь, руки. Обмотал его вокруг бёдер и только потом повернулся к делегации.
Пока он приближался, преодолевая разделявшие их расстояние, Милена не могла оторвать глаз от Медведя, как прозвал его мир.
Рекламный щит, с которого началась её «любовь» к сильному волевому мужчине, ни хрена не был дорисовкой! Высокий, широкоплечий, мощный, опасный – его внешний вид идеально подходил под данное ему не только по фамилии прозвище.
Ей стало жарко. Душно. Дурно.
И это было лишь начало её пытки – мэр с президентом обсуждали дела, пока последний совершал ежедневные тренировки, насколько она могла судить.
С одной стороны логично: когда же ещё можно выделить время на внеплановую встречу с мэром Камянска.
А с другой стороны: чтобы узнать ситуацию дел в захолустье, которых тысячи в его стране? Серьёзно? Он собирается приглашать к себе в дом чиновников из каждого?!
«Какой-то абсурд», - подумала Милена, повернувшись, чтобы посмотреть на Камиллу.
Белинскую, похоже, подобные мысли не беспокоили. Она зачарованно смотрела на задницу диктатора в удобных спортивных штанах. Жадно заскользив блуждающим взглядом по широкой (обнажённой, между прочим!) спине – футболку он так и не надел.
Золотарёвой казалось, что даже Рублёв багровел от смущения, странности и некой интимности сложившейся встречи.
Вскоре президент приступил к силовой части тренировки.
Милена думала, что до этого ей нечем было дышать?
Она ошибалась!
*
Вечером того же дня к ней в номер постучал Рублёв.
Он протянул ей небольшой кожаный портфель.
- Эти документы необходимо передать президенту. Поторопись. Внизу тебя ждёт машина. Завтра утром мы уезжаем.
Милена только рот успела раскрыть, но мэр демонстративно развернулся и отправился к себе в номер.
«Не обсуждается», - ясно поняла она, переведя взгляд на портфель в своих руках. Затем на часы.
Восемнадцать сорок пять. Наверное, стоит поторопиться.
Когда вообще заканчивается рабочий день у кабинета президента?
*
На этот раз до Кремля её доставили на Lamborghini. Милена посмотрела на портфель, лежавший рядом с ней на сиденье. Что там такого, из-за чего вокруг творится непонятно что? Что вообще происходит?
В Кремле её вновь повели длинными бесконечными коридорами.
- Мне просто надо передать документы, - на всякий случай напомнила Милена, идущему впереди провожатому. Помня, чем закончился подобный поход в прошлый раз.
И отдалённо не желая повторения подобной пытки.
Немного утешало наблюдение, что они, похоже, идут по «рабочей» части дворцовой постройки.
- Господин президент, - открыл «гид» двери одного из кабинетов. – Золотарёва.
Мужчина приглашающе распахнул перед ней дверь. Она неуверенно ступила в рабочий кабинет первого лица страны, которой он самолично правил вот уже двадцать лет. Обходя все мыслимые и немыслимые законы демократии.
