Но принц… он отреагировал совсем не так, как я надеялась. Он шагнул ко мне быстро, порывисто. И прошептал:
— Не имеет значения, чего мы с тобой хотим в личной жизни. Скажу один раз: ты станешь моей женой, это решено. И если постараешься разорвать договор, я это запомню. В моих силах сделать твои дни в браке сносными — или невыносимыми. Так что подумай своей хрупкой головкой очень, очень хорошо.
Я отпрянула как от огня. И несколько секунд стояла мраморным изваянием, позабыв обо всех приличиях, разглядывая только надменное лицо Шинара.
Наверное, какие-то крупицы его слов даже можно было назвать справедливыми. Но то, как он их подобрал, когда и при каких обстоятельствах…
Просто не может быть.
— Прошу меня извинить. — Я с трудом повернула язык во рту и отступила вновь. Шаг и ещё шаг. На миг даже испугалась — а не остановит ли меня маларец? И что делать, если надумает?
Но когда я ринулась к воротам дворца, Шинар меня не преследовал. Кажется, он вообще не двинулся с места — так и застыл посреди пустого луга, лишь провожая взглядом.
* * *
Сердце колотилось в груди. Щёки пульсировали жаром. Не разбирая дороги, с трудом удерживая себя в руках, я спешила в единственное место, где могла найти помощь.
Массивные двери с узорами завершили богатый коридор, и стража оглядела меня почтительно. Я не стала медлить:
— Мне нужно увидеть брата.
Охранники развели копья. Несколько секунд спустя я ворвалась в старые покои и замерла.
Здесь было светло. Не из-за окон, а благодаря свечам. Витиеватая мебель бросала на пол хитрые тени, которые терялись в роскошных коврах. Блестели золотом подсвечники, ручки стульев, края огромной столешницы. Прекрасная роспись в виде солнечного неба, облаков и летящих птиц перебиралась со стен на потолок.
Ещё недавно в этом кабинете восседал отец. Теперь же мой старший брат тревожно оторвал голову от бумаг.
— Аделик? — выдохнула я с порога. — Знаю, ты занят, но…
Кажется, по одному моему виду он понял, что я прибежала не с полной ерундой.
— Для тебя я никогда не занят. Что случилось?
Ещё несколько секунд я, тем не менее, не решалась начать.
Кажется, и для Аделика день выдался нелёгким. Верхняя пуговица его парадного дублета была расстёгнута, тиара покоилась на столе. Лицо казалось бледным. Я живо вспомнила, как неделю назад мы сидели вдвоём, обнявшись, в этом же кабинете. Я цеплялась за плечи брата и не могла сдержать слёз, а он гладил меня по голове, пытаясь успокоить…
На миг стало неловко. Но всё же я рассказала о «стычке» с Шинаром. Лицо Аделика вытянулось.
— Он угрожал тебе?
— Аделик, я не прошу портить с ним отношений, но я не хочу выходить за него замуж! Я просто… не смогу!
— Лиата, пожалуйста, погоди.
— Почему он? — не желала слышать я. — Почему Малария? Неужели в других родах не нашлось достойного мужчины? Отец ведь обещал, и ты обещал, что посоветуетесь со мной, прежде чем отдавать, как товар, первому желающему!
Я всегда знала, что однажды мне найдут мужа — главным образом из интересов Литании. И убеждала себя, что готова стать хорошей женой. Но я не думала, что всё выйдет… так.
Надменный незнакомец, которому я ни капли не нужна. Из холодной, недружелюбной страны, где на женщин всегда смотрели свысока. Государства, с которым сам отец воевал, когда я была ребёнком! И всё это — через неделю после смерти самого дорогого в моей жизни человека.
Я не заметила, в какой момент глаза защипало.
— Я знаю, это сложно, — шепнул Аделик очень мягко, подходя ближе. — Если бы мне в семнадцать предложили жениться на незнакомой девушке… В общем, я не пример для подражания.
Как ни печально, это правда.
Хоть Аделику скоро двадцать пять, для него смерть отца — тоже огромный удар. Он ведь никогда не хотел править. Второй сын, который должен был унаследовать все блага жизни — прекрасный земельный надел, богатства и свободу, полную увеселений — вдруг оказался в роли будущего короля после гибели Риана. Старшего из нас. Боги не были благосклонны к нашей семье… И я люблю Аделика, но волнуюсь, как и многие: справится ли брат с такой ответственностью?
«Отец не дал бы меня в обиду», — билась в голове предательская мысль.
— Мама вышла замуж по любви, — прошептала я, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь.
— Лиата, я боюсь сказать, но я пока не вижу ни единого способа избежать этого союза. И даже больше. Пожалуйста, постарайся наладить с принцем отношения. Я прошу тебя.
— Что?..
Вместо ответа Аделик подался к ящикам стола. Его изящные пальцы схватили какое-то письмо и протянули мне.
— Посмотри, что мне прислали.
Он никогда не стремился посвящать меня в дела государства. Никто не стремился. Обучали меня больше по воле отца и моему собственному желанию, любые советы для меня закрыты… Но сейчас, наверное, брат сам был так растерян, что дал слабину.
Я развернула письмо, чувствуя, как пальцы начинают предательски дрожать.
Что там?
— Пропусти соболезнования. Читай вот отсюда.
Я скользнула глазами по строчкам, и губы сами раскрылись.
…Мне также очень трудно писать об этом в подобный день, но я считаю своей обязанностью поставить вас в известность. Ваш отец, государь Этар Третий, на момент кончины оставался должен казне Асхема сумму в два миллиона и триста тысяч золотых тар. Об этих деньгах знают герцог Неллер и святейший Балуар, советники его покойного величества. Я также отправлю все необходимые письма и бумаги по данному делу со своими послами к вам. Принимания во внимание ваше горе, милорд Аделик, я не смею требовать, чтобы вы вернули долг сиюминутно; однако убедительно прошу вас обсудить с послами его дальнейшую судьбу.
Я стояла как громом поражённая. Слова так и отказывались сползать с языка.
— Отец должен Асхему денег? — выговорила я наконец.
— Дело не в этом, — Аделик прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Сегодня Асхем, завтра Бергул, послезавтра — Малария. Отец ушёл очень внезапно. Мне кажется, они только и ищут повода, чтобы…
Он запнулся, словно опомнившись. Но было поздно.
— Чтобы что?! Ради богов, Аделик…
Он хочет сказать, что соседи могут воспользоваться нашей слабостью? И кому-нибудь придёт в голову… объявить нам войну?
Брат устало запустил руки в волосы и провёл по лицу. И словно заговорил о том, что мучило его уже долгое время.
— Лиата, ты же думала об этом. Мы все думали. И судя по тому, что удалось разузнать моим лекарям за последнюю неделю…
Я обомлела и словно позабыла, как дышать.
