Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
Наверное, его разбудила внезапная тишина, наступившая, когда поезд остановился. Он лежал, напряженно прислушиваясь, но, за исключением шипения пара и хлопнувшей двери в соседнем вагоне, все было тихо и спокойно.
В двухместном купе через стенку лениво переговаривались пассажиры. Один из них громко зевнул.
Аллейн решил, что они остановились в Дусвиле. И действительно, чей-то одинокий голос огласил ночь протяжным криком: «Ду-у-усви-и-и-ль».
Локомотив снова зашипел. Тот же голос, видимо, продолжая прерванный разговор, крикнул по-французски: «Только не сегодня вечером! Ни в коем случае!» Ему в ответ в отдалении прозвучал смех. Голоса постепенно стихли, и им на смену пришел самый характерный звук железнодорожных станций — стук молотка обходчика. Но скоро и стальное постукивание постепенно замерло вдали.
Аллейн спустил длинные ноги с полки и сполз на пол. Шторка на окне была задвинута неплотно, он заглянул в просвет, и взгляд его выхватил фрагмент рекламного плаката и часть туловища носильщика, держащего в руке лампу. Лампа качнулась, колокольчик зазвенел, и поезд послушно лязгнул. В ту же минуту носильщика и плакат сменили ноги пассажиров, сошедших в Дусвиле, и сваленный в кучу багаж, а за ними показались пустой кусочек платформы и череда убегающих назад пятен света. Затем все вновь погрузилось во тьму со смутными очертаниями скал и оливковых деревьев.
Поезд, набрав скорость, завел свою привычную монотонную песенку: «Там-там — где-дом. Там-там — где-дом». Аллейн, старясь не шуметь, поднял штору. Поезд пересекал прибрежную часть долины. В лунном сиянии холмы и деревья казались совсем бледными, а скалы — мрачными и величественными. Крутая насыпь, словно гигантская ставня, скрыла вид за окном. Вскоре за насыпью показалась деревня, и несколько секунд Аллейн смотрел в окно освещенной комнаты, где какой-то мужчина поглощал свой завтрак, а женщина наблюдала за ним, сидя напротив. Что заставило их подняться в такую рань? Но вот и эти двое, только что находившиеся перед его глазами так близко и отчетливо, пропали из вида.
Он отвернулся от окна и подумал о Трой. Так же, как и он, она любила путешествовать поездами. Наверное, ей сейчас тоже не спится. Через двадцать минут он зайдет к ней — Трой ехала в соседнем одноместном купе, — а пока Аллейн начал одеваться, стараясь сохранять равновесие и устойчивость в этом маленьком, шумном и очень нестабильном мирке.
— Привет, — раздался из сумрака нижней полки тоненький неуверенный голосок. — Нам пора выходить?
— Привет, — ответил Аллейн. — Нет. Спи.
— У меня сна ни в одном глазу. Если честно, я почти всю ночь не спал.
Аллейн, искавший рубашку на ощупь, пошатнулся, оцарапав голень о край чемодана, и беззвучно выругался.
— А что же тогда ты одеваешься? — не унимался голосок. — Мы ведь еще не выходим.
— Чтобы быть готовым, когда нужно будет выходить.
— Понятно, — сказал голосок. — Мама тоже готовится выходить?
— Пока нет.
— Почему?
— Рано еще.
— Она спит?
— Я не знаю, дружище.
— Тогда откуда ты знаешь, что она не готовится?
— На самом деле я этого не знаю. Я лишь надеюсь, что она спит.
— Почему?
— Хочу, чтобы она отдохнула, а если ты еще раз спросишь «почему» — я не отвечу.
— Понятно. — Наступила пауза. Внизу тоненько хихикнули. — Почему?
Аллейн с досадой заметил, что надел с трудом обнаруженную рубашку наизнанку, и теперь переодевался.
— А если, — не унимался голосок, — мое «почему» будет по делу, ты ответишь?
— Оно должно быть по исключительно важному делу.
— Почему ты собираешься в темноте?
— Я полагал, — произнес Аллейн с укоризной, — что все маленькие мальчики крепко спят, и боялся их разбудить.
— Но ведь теперь ты знаешь, что они не спят, тогда почему?..
— Ты абсолютно прав, — признался Аллейн. Поезд повернул, и мужчину качнуло к двери. Он зажег свет и взглянул на сына.
Рики выглядел так, как выглядят маленькие мальчики утром в постели, — словно заново родившимся. Темные волосы живописно растрепались по лбу, глаза блестели, от щек и губ будто исходило сияние. Про Рики можно было бы сказать — «он такой новенький — даже краска не успела высохнуть».
— Мне нравится ехать в поезде, — сказал он. — Так классно еще нигде не было. Пап, а тебе нравится поезд?
— Да, — ответил Аллейн. Он открыл дверь туалета, где автоматически зажегся свет. Какое-то время Рики молча наблюдал, как отец бреется.
— Где мы сейчас? — заговорил он.
— У моря. Оно называется Средиземным. Утром, когда рассветет, мы увидим его.
— А сейчас поздняя ночь?
— Не совсем. Очень раннее утро. Там, снаружи, все крепко спят, — не слишком уверенно предположил Аллейн.
— Все?
— Почти все. Спят и храпят.
— Все, кроме нас, — с удовольствием отметил Рики. — Ведь мы очень ранним утром в классном поезде совсем не спим. Да, пап?
— Да. Скоро мы будем проезжать мимо дома, куда я завтра отправлюсь. Поезд там не останавливается, поэтому мне придется доехать с вами до Роквиля, а потом вернуться обратно на машине. Ну а вы с мамой останетесь в Роквиле.
— А где ты будешь жить, с нами или в том доме?
— Иногда с вами, иногда в том доме. Он называется Шато де ла Шевр д’Аржан, что означает Замок Серебряной Козы.
— Смешное названьице, — сказал Рики.
Из-под вагонных колес во все стороны рассыпа́лись густые снопы искр. Отбрасываемый ими свет заскользил по каменной стене. Поезд начал крутой подъем. Постепенно он замедлил ход настолько, что можно было обстоятельно разглядеть все снаружи, и вот, словно надорвавшись, локомотив почти замер. За окном, примерно в сотне ярдов от поезда, стоял огромный дом, ярко освещенный сияющей луной. Казалось, он вырастал прямо из скалы. Одно-единственное окно, прикрытое тонкой цветной занавеской, светилось тусклой желтизной.
— Кто-то там, снаружи, не спит, — заметил Рики. — «Снаружи» или «внутри»? — задумался он. — Папа, где эти люди? Снаружи или внутри?
— Думаю, для нас они снаружи, а для себя — внутри.
— Снаружи поезда, но внутри дома, — согласился Рики. — А если бы поезд проехал через дом, то тогда они были бы для нас внутри или снаружи?
— Будем надеяться, — угрюмо заметил его отец, — увлечение метафизикой с возрастом пройдет.
— А что такое метафизика?.. Смотри, вон они в своем доме! Мы остановились, да?
Окно их купе оказалось прямо напротив освещенного окна в похожей на скалу стене дома. Размытая тень двигалась по комнате за занавеской. По мере приближения к окну она постепенно разбухала и вдруг превратилась в черное тело, прижатое к стеклу.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
