Они догадались, что он уже у цели и заглядывает в окно. Через миг он оказался рядом с ними и прошептал, что в хижине действительно горит огонь, но что он ничего не смог различить, так как окно затянуто непрозрачным рыбьим пузырем. Однако он слышал голоса двух тихо разговаривающих людей и может поклясться, что один из них — голос графа де Пейрака.
Он был здесь! Но с кем?
Напряжение Анжелики спало. Ее утешала мысль о том, что он жив и находится близко. Кто-то пригласил графа де Пейрака, и тот отправился на рандеву, не позаботившись о солидном эскорте на случай нападения. При нем был только Жан Ле Куеннек. То, что он оставил на корабле свою испанскую стражу, свидетельствовало о том, что он знал, с кем должен встретиться. Возможно, он сам ждал и искал этой встречи. Но он ей об этом не говорил. Анжелика научилась узнавать сама и не раз видела, как долго и заблаговременно готовил он свои экспедиции.
Немного успокоившись, Анжелика все же не решалась сдвинуться с места. По необъяснимым причинам место казалось ей зловещим, и ее страх, который она не проявляла внешне, сообщался ее спутникам и угнетал их; Они тоже оставались неподвижными и испытывали чувство недоверия. Видя их при слабом свете, проникающем сквозь листву, она заметила, как напряглись и посуровели их лица. Снова один из них, коснувшись ее руки, указал на что-то пальцем. На другом конце прогалины что-то шевелилось. Они затаили дыхание. Увидели, что появился Жан Ле Куеннек, небрежным шагом совершающий разведку. Молодой оруженосец спустился к краю пропасти, заглянул во мрак бездны. Казалось, что он прислушивается к шуму волн под утесом, затем он стал подниматься к хижине. На полпути он остановился и зажег трубку, зевнул. Ночь казалась ему слишком долгой. Ситуация не требовала внимания.
Анжелика колебалась, не выдать ли бретонцу свое присутствие, но решила, что ни он, ни тем более Жоффрей не поймут ее беспокойства. Но это не важно. И тут Анжелика увидела другую сторону этой экспедиции к Квебеку. Ведь и граф де Пейрак и большая часть его команды были французы.
Они шли навстречу Франции, пренебрегая всеми препятствиями, что попадались на их пути. Они как бы забыли о жестокой судьбе, что обрекла их быть изгнанниками матери-родины. Как и этот Жан, который когда-то убил лесника сеньора д'Элыао, отомстив за то, что лесник повесил его отца за браконьерство (отец ловил зайцев в лесу сеньора). Этот Жан, такой простодушный и веселый товарищ, забыл, что на территории Франции его еще ждет конопляная веревка.
Только их сила и мужество позволят им восторжествовать, остаться целыми и невредимыми, выйти победителями из этой безумной, но неизбежной операции, как саламандра проходит сквозь костер.
Важно не самообольщаться.
Даже на этих необитаемых берегах огромной северной реки нужно помнить, что контакт с любым жителем этой страны, будь то индеец, крестьянин, рыбак, священник или чиновник короля, может принести смерть.
Поглощенная своими размышлениями, Анжелика подняла глаза, и ей показалось, что она находится во власти сна.
Похожие, на двух хищных птиц, молчаливых и стремительных, два человека выскочили из леса и, в несколько прыжков оказавшись около Жана, набросились на него. После, короткой схватки бретонец был повержен на землю ударом в затылок.
В тишине раздался грубый голос:
— Но зачем его связывать. Привяжем камень на шею — и в воду. Один будет ликвидирован!
Это говорил один из нападавших. Но в этих черно-белых бликах лунного света, ослабленного туманом, убийца свалился вниз так стремительно, что невидимые свидетели едва успели попять, что произошло. Это Анжелика бросилась к убийцам, мужчины последовали за ней. Они действовали молча, как и те двое раньше.. Действуя сообща, они сумели избежать шума, чтобы не, насторожить сообщников, которые, несомненно, находились в хижине с графом де Пейраком.
Зажав в руке, старую рапиру Эриксон рассек почти. надвое, череп первого убийцы, который рухнул всей cвоей массой, как дерево под ударом топора.
Другой увернулся. Но ужасный удар в лицо остановил в его горле, крик, готовый вылететь наружу Узловатая черная рука Куасси-Ба с огромной силой сдавила ему шею, как это делает удав со своей добычей. Жизнь, наполненная бесконечной борьбой и опасностями, была уготована большинству людей де-Пейрака, особенно самым старым его спутникам, грозным стрелкам, многому научившимся. Два трупа валялись на жесткой траве возле оглушенного Жана.
Анжелика знаком указала, чтобы их оттащили в сторону. Она хотела получше рассмотреть незнакомцев, чтобы определить, кто их подослал: кто это, матросы-каторжники, лесные бродяги, прислужники никчемных сеньоров… Она не сомневалась, что они явились сюда не ради Жана, а для того, чтобы напасть на Пейрака и убить его, когда он выйдет из хижины, в которую ею заманили. Все казалось нереальным в этом почти нетронутом лесу, наполненном живыми звуками воды и криками диких зверей. Но предчувствие не обмануло Анжелику. Это было началом войны против них.
Вспугнутые пробравшимися сюда украдкой людьми, птицы гнездившиеся в бесконечных извилинах утеса, подняли яростный гвалт. На фоне ночного неба захлопали белые крылья, птицы взлетели, а затем опустились.
Внутри хижины угадывалась суматоха, кто-то двигал мебель. Анжелика и ее спутники быстро укрылись в тени деревьев. Готовые ко всему, они устремили взгляд на дверь, которая вдруг заскрипела.
— Что значат эти крики? — спросил мужской голос.
— Ничего, это птицы, — ответил Пейрак, чей высокий силуэт обозначился на пороге.
Он сделал несколько шагов. Его хорошо было видно в лунном свете. Они догадались, что он ищет кого-то, озираясь. Должно быть, он что-то заподозрил.
— Жан! — позвал он.
Верный оруженосец не появился и почему-то даже не откликнулся.
В этот момент обитатель хижины возник позади графа. Насколько позволяла судить дистанция, это был мужчина средних лет, сутуловатый, нескладный, с небрежной походкой. Он не казался опасным. Так же, как и Пейрак, он стал всматриваться в прогалину с потревоженными птицами.
— Их спугнули люди, — сказал голос Пейрака. — Может, это Жан. Но тогда где же он?
Глухой тембр такого милого, дорогого для нее голоса заставил вздрогнуть сердце Анжелики. На Жоффрее не было маски. Она снова узнавала в неверном лунном свете черты любимого лица: шрамы — знаки суровых испытаний лица смущающего, но такого успокаивающего для тех, кто знал его глубоко скрытую доброту, ум, его обширные познания и многочисленные способности.
Сердце Анжелики вздрогнуло от любви. Он был жив. Она пришла вовремя. Безразличный вид двух мужчин не мог ее обмануть. Опасность бродила рядом, это ясно. Возможно и Пейрак начал что-то подозревать. Это заметила и ее стража Рука Анжелика сжала пистолет, взвела курок. Анжелика не спускала глаз с человека, маячившего несколько позади, у порога, который тоже озабоченно озирался вокруг.
«Он, наверное, спрашивает себя, куда же подевались его холуи, — подумала она. — Ему кажется, что они слишком медлят. Давно пора броситься на Жоффрея и поразить его в спину, как было условленно раньше. Этот человек не намеревался действовать сам».
