— Риса́й Дирро́н! Я задал тебе вопрос! — отчётливо скрипнул зубами мой спаситель. — Отвечай! Что?! Здесь?! Происходит?!
— Не лезь, Элрой, — предупредил его второй ке-тари. — Тебя это дело не касается.
— Ты, верно, забыл, кто я? — проговорил мой спаситель вкрадчиво, почти ласково. — Меня касается абсолютно всё, что происходит на этой дрянной планетке. И я всё ещё жду ответ на свой вопрос.
Двуликий, едва не убивший меня, недовольно запыхтел чуть в стороне.
— Эта земная потаскуха посмотрела на Ройтана как на равного, — слегка приукрасил он действительность.
— Понятно, — тяжело выдохнул таинственный Элрой. А я всерьёз испугалась, что сейчас он просто уйдёт и оставит меня наедине с убийцей, позволив довести начатое до конца. — Она посмотрела на Ройтана. И потому ты подкараулил её и затащил в тёмную подсобку, чтобы задушить плетью?
На последнем слове я вздрогнула.
Так вот что обвивалось и затягивалось вокруг моей шеи?
Осторожно подняв руку, я коснулась кожи и нащупала чуть ослабленную петлю. Её конец, кажется, висел сзади, на моей спине.
Словно прочитав мои мысли, Элрой поймал мою руку и силой отвёл в сторону. Затем он аккуратно продел пальцы в петлю и начал её растягивать. До тех пор пока она не стала достаточно широка для того, чтобы в неё пролезла моя голова.
Освободив меня, он швырнул плеть прямо в грудь Рисаю.
— Ты совершаешь огромную ошибку, Элрой. Эта девка посмела оскорбить меня, — в попытке оправдаться продолжал нагло врать Рисай. — Тем самым она нарушила закон и заслужила казнь!
Однако Элрой был непреклонен.
— Здесь я решаю, кто и что заслужил! Ты ведь знаешь, в местах отдыха ке-тари этот закон не имеет силы. На такой случай, каждый мужчина должен держать при себе ампулу с инъекцией.
Я внимательно слушала Элроя и вспоминала, что Рисай, действительно, советовал другому двуликому сделать укол.
— Таким образом, решив казнить женщину, ты и сам нарушил закон. Скажи мне, Рисай, должен ли в этом случае я казнить тебя? — подловил мой спаситель моего неудавшегося палача.
И если бы я могла, то непременно поблагодарила бы его за это.
— Да ты что, Элрой?! Меня казнить из-за какой-то…
— Убир-райся, пока я не передумал! — прорычал Элрой с таким жёстким напором, что казалось, завибрировал воздух. От его голоса исходила невероятная, нечеловеческая сила. Я ощутила её физически.
— Зачем тебе эта земная шлюха? Ты можешь взять себе любую, — не унимался Рисай. — Отдай её мне!
Элрой ничего не ответил. Одним лишь взглядом, словно мотылька, пригвоздил Рисая к противоположной стене. После он молча приблизился ко мне и со звериной яростью разорвал пополам рукав моей форменной блузы.
Пока двуликие грызлись между собой, я успела немного успокоиться и даже расслабиться, поверив, что неприятностям пришёл конец. Но сейчас, совершенно не понимая, что происходит, я вновь затряслась от страха.
А Элрой тем временем вытащил из-под рубашки какой-то медальон на длинной металлической цепочке.
— Опомнись, что ты делаешь?! — почти заорал на него Рисай, выпучив глаза.
— Подойди ближе, — не обращая внимания на реакцию своего соотечественника, приказал мне Элрой.
И когда я послушно подалась Элрою навстречу, он со всей силы всадил медальон в моё обнажённое плечо.
В первое мгновение мне показалось, что под кожу вошло не менее сотни острых раскалённых игл. Но уже спустя секунду я ничего не чувствовала.
— Ты сумасшедший! — глядя на Элроя, покачал головой второй ке-тари. — И ты напрасно вмешался в то, что тебя не касалось.
— Теперь это только меня и касается, — пряча медальон обратно под рубашку, ответил он Рисаю совершенно спокойно. — А у тебя больше нет права находиться здесь. Выметайся!
Элрой кивнул на выход из кладовой и отступил в сторону, освобождая проход Рисаю. Они обменялись холодными взглядами, полными взаимной ненависти. Затем Рисай склонил голову, изобразив что-то вроде поклона моему спасителю, и быстрыми шагами вышел прочь.
Я снова осталась наедине с двуликим, только уже с другим. Мне было страшно, но я всё-таки повернула голову и на всякий случай взглянула на своё плечо.
На нём, будто татуировка, сделанная золотом, поблёскивала большая буква «С».
За всё это время ни хозяин кафе, ни кто-нибудь из работников так и не вышел. И одному только чёрту известно, чем бы всё закончилось, если бы не вмешался Элрой.
— Не знаю, кто вы и почему заступились, но спасибо. — Мне до колик хотелось поднять голову и заглянуть в глаза этому мужчине. Желание, которое не исполнится… Не знаю, почему, но я была почти уверена, что у моего спасителя синие глаза. — Я обязана вам жизнью. И если хоть чем-то могу отблагодарить…
— Посмотри на меня.
Его голос звучал едва слышно и чуть хрипло. Но даже сейчас от него исходила мощь настолько тяжёлая и разрушительная, что хотелось сжаться в комок. Стать маленькой и незаметной.
Меня тотчас бросило в дрожь, и я привалилась спиной к стене.
— Посмотри на меня, — повторил двуликий чуть громче.
Всего три слова, сказанные мужчиной. И одно моё решение, которое могло стоить мне жизни.
Не дождавшись от меня никакой реакции, двуликий протянул руку и жёстко обхватил пальцами подбородок. Сдавил, заставляя приподнять голову.
— Если я говорю что-то сделать, тебе лучше подчиниться. — Он сказал это ледяным тоном. Негромко и медленно, чтобы я успела обдумать. Тоном того, кто привык, чтобы ему подчинялись. Всегда. Но уже в следующее мгновение мне показалось, он усмехнулся. — Уверена, что всё ещё хочешь отблагодарить меня?
Я молча кивнула и не смогла устоять перед искушением. Вдохнула поглубже, заглянула мужчине в глаза и утонула.
Они, действительно, было синими.
Как небо, с которого три столетья назад пришли в наш мир двуликие захватчики.
Как океан, которого я никогда не видела, но всегда боялась.
Наши скрестившиеся в безмолвии взгляды были моим спасением и моей погибелью.
— Хм. Любопытно. — Двуликий отпустил мой подбородок и посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. — И как же ты собираешься сделать это?
— Что? — растерялась я, вырванная из грёз голосом Элроя… Кажется, так называл его Рисай.
— Как ты собираешься благодарить меня? — уже открыто усмехнулся двуликий.
— Я… м-могу сделать для вас что-нибудь. — Я заикалась и сама не понимала, какую чушь несла.
Этот двуликий мог убить одним словом, велением одного лишь щелчка пальцев. Чем я могла отблагодарить его? Что было у меня такого, чего не было у ке-тари?
