Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Мама, – хочет что-то спросить Том, однако вопрос тонет в нарастающем шуме. Мэлори крепко берет его за руку.
В другую руку снова ложится ладошка Олимпии.
Вдох. Пауза. Выдох.
– Идем! – командует Мэлори.
Они вместе выходят в коридор.
Мэлори ведет детей к входной двери. Той самой, куда они вошли два года назад. Тогда Мэлори валилась с ног от усталости и нервного истощения после долгой гребли вслепую. Пока они плыли по реке, страх не отпускал ее ни на секунду. Она боялась многого. И больше всего – мужчины по имени Гари.
– Мэлори? – окликает кто-то.
Она лишь крепче сжимает детские ручки под одеялом. Мэлори узнает голос. Это Джесси. Он влюблен в Мэлори. Точнее, раньше был влюблен – пока не потерял разум. Сейчас он уже явно не в себе.
– Мэлори! Куда ты ведешь детей?
Мэлори не отвечает, не оборачивается.
– Не останавливайтесь! – приказывает она.
Джесси увязывается за ними.
– Мэлори, – бубнит он, – куда вы? Нельзя!
Мэлори сжимает кулак, разворачивается и бьет наотмашь. Кажется, попала прямо в челюсть. Джесси вскрикивает. Мэлори снова хватает детей за руки, и они втроем спешат к выходу.
– Моя защита для глаз сработала, – хвастается Том.
Даже сейчас нашел время порадоваться удачному изобретению.
– Вот дверь! – сообщает Олимпия.
Мэлори проводит пальцами по дверному косяку. Прислушивается, не преследует ли их Джесси. Или еще кто-нибудь.
Вдох. Пауза. Выдох.
– Сколько их там, дети? Можете посчитать?
Дети молчат. Похоже, беснующиеся обитатели переместились в глубь здания – звуки теперь чуть дальше. Тише.
Том всегда любил давать точные ответы. Однако сейчас он не знает.
– Нет, мама, их слишком много.
– Сколько, Олимпия? – спрашивает Мэлори.
Олимпия какое-то время молчит, потом тоже говорит:
– Много…
За спиной грохот. Потом вопль.
– Так, ладно. Одеяла не снимать, пока я не скажу! Они могут дотронуться. Понятно?
– Да.
Это Том.
– Да.
Это Олимпия.
Мэлори мысленно еще раз закрывает глаза – под повязкой и сомкнутыми веками. Потом еще, и еще, и еще. Твари поджидают за порогом. Их нельзя видеть – даже в воображении!
Вот бы кому-то пожаловаться! Она ведь родилась давно, до нашествия. Она знает, что так не должно быть – чтобы место, которое ты считаешь домом, в одну секунду становилось опасным и нужно было хватать детей и бежать в неизвестность.
Она сжимает детские ручки и делает первый шаг. Прощай, школа Джейн Такер.
Таков новый мир. Уже много лет человечество живет по иным законам.
Нужно бежать от смертельной опасности в полную неизвестность.
С завязанными глазами, укутанные одеялами, они опять отправляются в путь. Только она и дети, и больше не на кого рассчитывать.
Десять лет спустя
Глава 1
Том идет за водой. Они живут в лагере под названием «Ядин» уже десять лет. И почти все эти годы Том через день ходит к колодцу. Олимпия говорит, что во времена покорения запада их лагерь был городом-форпостом. Олимпии можно верить. Она перечитала все книжки в местной библиотеке (а их там больше тысячи!). Есть и по истории Мичигана. Говорит – главный дом служил когда-то салуном. В первом домике была тюрьма. Что ж, может, и так… Точно известно, что когда пришли твари, на территории располагался еврейский летний лагерь. А сейчас здесь живут Том, сестра и мать.
Между третьим домиком и колодцем натянута веревка. Том идет по ней «вперехват» – одну за другой переставляет руки. Все здания в лагере соединены между собой веревками. И с шатром на берегу озера, и с перилами мостков, буквой «П» выдающимися в воду.
– Левой-правой, левой-правой, – приговаривает он.
Вперехват выходит быстрее. Хорошо бы изобрести и другой, более совершенный способ передвижения…
Том терпеть не может носить повязку. Иногда он ленится и выходит на улицу просто так. Закрывает глаза, и все. Тогда в голове звучит голос матери: «Зажмуриться – недостаточно! Испугаешься и непроизвольно поднимешь веки. Или они заставят».
Вечно она со своими правилами!
Хотя звучит разумно. Мать всегда права. Теоретически.
Но как же надоело осторожничать! Том с рождения живет бок о бок с тварями. Это целых шестнадцать лет. И ни разу его не «заставляли» открыть глаза.
Левой-правой, левой-правой. Колодец уже близко. Мэлори велит сначала убедиться, что внутри никого нет, а потом уже бросать ведро. Том миллион раз слышал про Феликса и Джулса. Как они принесли воды, и все в доме боялись пить – думали, что твари ее заразили. А Том взял и попробовал. Том-младший обожает эту часть истории. Он бы тоже попробовал! Мужчина, в честь которого он назван, стремился изучить тварей. Том-младший разделяет стремление. Ведь люди почти ничего о них не знают! Одно понятно: воду можно пить спокойно. Он смастерил надежный фильтр.
И потом, даже Мэлори (с ее-то осторожностью!) не верит, что безумие передается через воду.
Том протягивает руку и нащупывает край цементного кольца. Он столько раз проделывал этот путь, что мог бы его пробежать и все равно остановиться вовремя. Громко сообщает:
– Дошел!
Потом перегибается через край и кричит в гулкую пустоту:
– Эй, вы! Вылезайте!
Эхо отвечает звучным басом. Том улыбается. Представляет, будто разговаривает с живым человеком. Конечно, им очень повезло наткнуться на заброшенный лагерь – есть несколько домов, и инструменты, и всякая всячина. Только одиноко временами…
– Молодчина, Том! – кричит он, чтобы послушать эхо еще раз.
В шахте все спокойно. Том наполняет ведро и тянет наверх. Крутит стальную ручку барабана. Устройство самое обычное. Том часто его чинит. И регулярно смазывает маслом, благо этого добра у них достаточно. Мэлори говорит, что плакала от счастья, когда десять лет назад обнаружила склад в главном доме – чего там только не было.
«Хорошо бы соорудить водопровод», – размышляет Том. – «Вода подавалась бы по трубе от колодца как раз по траектории веревки, а потом проходила через фильтр. Повернул кран, и пожалуйста! Родниковая вода с доставкой на дом. И больше никаких „левой-правой“. Можно вообще на улицу не показываться».
Хотя к колодцу пройтись совсем не сложно. Вообще-то Том рад улизнуть из дома под любым предлогом. Просто его тянет что-нибудь усовершенствовать.
Готово. Он снимает полное ведро с крючка и несет к третьему домику. Третий – самый большой, они с мамой и сестрой всегда в нем базировались. Мать запрещает им с Олимпией проводить ночь где-то еще, хотя они уже выросли и все больше нуждаются в личном пространстве. Правило гласит: «Днем можете быть в других домах, но ночевать мы всегда должны вместе».
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61