Она почти добралась до цели.
«Давай же, — подбадривала она себя. — Это несложно».
После убийства тех троих в Кируне Ребекка как ни в чем не бывало продолжала работать в адвокатском бюро «Мейер и Дитцингер». Она полагала, что все идет хорошо, но на самом деле все летело к черту. Она не вспоминала ни о трупах, ни о пролитой крови. Позже, когда Ребекка мысленно возвращалась в то время, до своего отпуска по болезни, ей казалось, что она вообще разучилась думать. Она просто перекладывала бумаги из одной стоики в другую. Когда-то она называла это работой. Конечно, она плохо спала. И все время будто отсутствовала. Ей требовалась целая вечность, чтобы утром привести себя в порядок и приступить к работе.
Катастрофа случилась неожиданно. Ничего подобного Ребекка не могла предвидеть. Речь шла о простой аренде, и клиент поинтересовался сроками уведомления о прекращении действия договора. Она ответила бог знает что, хотя папка со всеми документами лежала у нее перед носом. Клиент — а это была французская торгово-посылочная компания — потребовал возмещения ущерба.
Ребекка до сих пор помнит взгляд и побагровевшее лицо Монса Веннгрена, своего начальника. Она хотела уволиться, но он на это не пошел.
— Представь, как это будет выглядеть со стороны, — сказал он. — Все подумают, что это мы вынудили тебя написать заявление, что мы предали коллегу, которой приходится сейчас нелегко.
В тот день после обеда Ребекка вышла в город прогуляться. И когда она стояла где-то на Биргер-Ярлсгатан[2]в осенних сумерках, освещенных рекламными вывесками дорогих ресторанов и бутиков и фарами проносящихся мимо автомобилей, то вдруг поняла, что никогда не сможет вернуться в «Мейер и Дитцингер». Она вдруг ощутила желание находиться как можно дальше от своей нынешней работы. Но получилось иначе.
Ее отправили на больничный. Сначала на неделю, потом на месяц. Врач обещал помочь ей. Ребекка согласилась работать в бюро, насколько это было для нее возможно.
Случай в Кируне пошел «Мейер и Дитцингер» на пользу, особенно отделу уголовных преступлений. Конечно, газеты не упоминали фамилии Ребекки. Но название ее адвокатской конторы замелькало в СМИ, и ждать результата долго не пришлось. Люди желали, чтобы их интересы представляла «та девушка из Кируны». И получали стандартный ответ, что бюро предлагает им более опытного адвоката, но «та девушка» готова выступить в качестве его помощника. Судебные разбирательства с их участием широко освещались СМИ. На тот период пришлось два групповых изнасилования, одно убийство с целью грабежа и дело о взятке.
Руководство предложило ей присутствовать на заседаниях суда даже во время отпуска по болезни. Слушания выпадали не так часто, к тому же это был хороший способ не терять связи с работой. Ребекке не требовалось готовиться, можно было просто сидеть. Разумеется, только когда она этого хотела.
Ребекка согласилась, тем более что выбора ей, по-видимому, не предоставлялось. Она опозорила коллег, из-за нее компания понесла убытки и потеряла клиента. Отказаться было невозможно, поэтому она кивнула в ответ, виновато улыбаясь.
Заседания, по крайней мере, поднимали ее с постели.
Обычно на слушании того или иного дела взгляды судей и заседателей в первую очередь направлялись в сторону обвиняемого. Теперь же гвоздем программы стала Ребекка. Она опускала глаза и позволяла всем себя разглядывать. Хулиганам, убийцам, прокурорам, заседателям. «Да, это та, которая…» — она почти слышала, что они думают о ней.
Ребекка вышла на площадку перед особняком. Трава здесь была свежая и зеленая. Не иначе поливальная машина работала как сумасшедшая. Вечерний бриз уносил в глубь острова аромат последних в этом году цветов шиповника. День выдался в меру теплый. Ребекка взглянула на молодую женщину в льняном платье без рукавов. На нескольких постарше были хлопчатобумажные кофты от «Айблюз» и «Макс Мара». Мужчины, оставившие галстуки дома, носились туда-сюда в брюках от «Гант» с коктейлями для дам в руках. Они ковырялись в углях жаровень и запросто, на деревенский манер, беседовали с официантами и поварами.
Ребекка вглядывалась в толпу, однако не находила ни своей подруги Марии Тоб, ни Монса Веннгрена.
Зато ей навстречу спешил улыбающийся Эрик Рюден, один из совладельцев компании.
— Так это она?
Петра Вильхельмссон разглядывала Ребекку Мартинссон, поднимающуюся по тропинке к особняку. Петра работала в компании совсем недавно. Сейчас она наблюдала за Ребеккой, опершись на перила у входа. Рядом с ней стоял Юхан Грилль, тоже новый сотрудник, и Кристер Альберг, адвокат по уголовным делам лет тридцати с лишним.
— Да, это она, — ответил Альберг, — наша маленькая Модести Блейз.[3]
Он поставил на перила пустой бокал, раздался чуть слышный звон.
Петра покачала головой.
— Подумать только, она убила человека!
— Трех человек, — уточнил Кристер.
— Господи! Но посмотрите… — Петра показала рукой в сторону Ребекки.
Альберг и Грилль принялись разглядывать руку Вильхельмссон, тонкую и загорелую, с осветленными солнцем нежными волосками.
— Дело даже не в том, что она девушка… — продолжала Петра. — Она ведь на вид совсем не такая…
— Но это сделала она, и никто другой, — перебил коллегу Кристер. — Потом у нее был нервный срыв. Сейчас она не справляется с работой, иногда сидит на слушаниях особо громких дел. Это такие, как я, с утра до вечера протирают в конторе штаны со включенными мобильниками. Зато она знаменитость!
— Знаменитость? — переспросил Юхан Грилль. — Но газеты о ней как будто не пишут.
— Нет, но в наших кругах каждый знает, кто она. Юридический мир тесен, ты скоро убедишься в этом.
Кристер Альберг подкрепил свою мысль жестом, показав на пальцах, насколько невелик юридический мир. Он заметил, что стакан Петры пуст, и размышлял теперь, не предложить ли ей его наполнить. Но в этом случае ему пришлось бы оставить Петру наедине с Юханом.
— Боже мой! — продолжала восклицать Петра. — Интересно, каково это — убить человека?
— Я познакомлю вас с ней, — пообещал Кристер. — Мы работаем в разных отделах, но вместе учились на курсах коммерческого права. Подождите, пока Эрик Рюден выпустит ее из своих объятий.
Рюден действительно обнял Ребекку, приглашая ее принять участие в празднике. Полноватый и коренастый, он быстро устал выполнять обязанности хозяина банкета. Казалось, его тело так и исходит паром, словно болото в августе. Он пах «Шанелью» для мужчин и алкоголем. Ребекка дружески похлопала его по спине.
