Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Взгляд у него добродушный, но въедливо-тяжелый. На какой-то миг Сеня вдруг ощутил себя овощем, который посадили в кадушку, посолили, накрыли крышкой с каменным гнетом… «Как бы сок не пустить…»
— Подполковник Круча. Начальник ОВД «Битово».
Балабакину и вовсе стало не по себе. Что ж он такое совершил, если сам начальник отдела внутренних дел за него взялся?..
— Рассказывай.
Голос у подполковника густой. Баритон, стремящийся к нижним, басовым нотам; звучание мягкое, укачивающее.
— Что рассказывать? — подавленно спросил Сеня.
— Как женщину сбил, расскажи.
— А-а, это…
— У тебя еще что есть рассказать?
— Да нет, нормально все, никаких эксцессов, все, как говорится, шито-крыто! — стараясь скрыть свой испуг, отбарабанил задержанный.
— Шито-крыто, говоришь… А женщину зачем сбил?
— Торопился очень. Красный свет прозевал.
— Куда торопился?
— К девушке, конечно… Если бы вы знали, какая у меня девушка здесь, в Битове, вы бы меня поняли и простили…
— Я тебя и так простил, но закон не позволяет, — усмехнулся подполковник. — А что за девушка?
— Стелла зовут! Золотые волосы, бриллиантовые глаза, рубиновые губы, одним словом, сокровище. Такая любовь, гражданин начальник, такая любовь…
— Девушка у тебя здесь, говоришь, в Битове. А сам ты откуда?
— Ну, из Битова… Родители у меня здесь. Мать, отец… Но живу я в Москве… То есть жил…
— Чего так?
— Финансовые проблемы.
— С кем не бывает.
— Вот и я говорю, что за черной полосой следует белая, — оживился Сеня. — Пройдет печаль, наступит радость, все будет в шоколаде…
— Врешь, — усмехнулся Круча.
— Почему? — забеспокоился парень.
— Слишком гладко стелешь. Да и в тюрьме не может быть белой полосы. Там все в клеточку, без голубой каемочки… Или ты думаешь, что тебе путевку в санаторий за лихость твою гусарскую выпишут?
— Нет, — сник Сеня.
— А что за проблемы, говоришь?
— Да так…
— Финансовые, да?
— Ну да.
— А родители могли денег занять?
— Да нет, они сами без денег сидят. Сестра с мужем работают, но у них снега зимой не допросишься.
— А у кого одолжить можно?
— Ну, есть один человек, одноклассник мой, Петька Воронецкий, у него здесь бизнес небольшой, я его в свое время со знаменитостями знакомил, он у меня в долгу…
Сеню снова понесло, он и сам это понял, и Круча заметил.
— Тпрр! — осадил его подполковник. — Что-то ты разошелся. Скажи просто, что к однокласснику ехал, я пойму.
— К однокласснику ехал.
— Торопился очень.
— Торопился, — завороженно повторял Балабакин.
— Не заметил, что красный свет горит.
— Не заметил.
— И женщину тоже не заметил.
— Был грех, гражданин начальник…
— Ясно. Что туману ты нагнал, ясно! — резко сказал Круча.
Он уже не просто смотрел на Сеню, он тянул из него душу, вместе с подпорками, на которых держалась часть подсознания, создающая ложные образы. Балабакину вдруг показалось, что нет в нем больше способности врать…
— Майору Комову ты рассказывал, что спешил к родителям и ехал на желтый свет, — продолжал давить на него подполковник. — Для меня ты сочинил другую сказку — ехал к Стелле да на красный свет. Потом ты поехал к однокласснику… Плести ты умеешь, Балабакин, но не знаешь, к чему привязать свое вранье.
— Ну почему не знаю, — замялся Сеня.
— Знаешь, к чему свое вранье привязать? — усмехнулся Круча.
— Да не вранье…
— Кто сбил гражданку Вихареву?
— Я!
— Еще раз спрашиваю, кто?
— Я.
— Спрашиваю еще раз!
— Не знаю…
— Только не говори, что машина была в угоне…
— Не скажу…
— Тогда кто сбил женщину?
— Не скажу…
— Ну, тогда на этом и закончим. Сейчас отправишься в изолятор временного содержания. Извини, мест свободных нет, есть только в камере с бомжами. Но это не страшно. Страшней, когда ты в следственный изолятор попадешь… Парень ты стильный, как сейчас таких называют, подскажи. Метросексуалы?
— Э-э, да… — сконфуженно кивнул Сеня.
Как представитель музыкального бомонда, он тщательно заботился о своей внешности по мере возможности, посещал салоны красоты, следовал моде. Конечно же, он считал себя утонченной натурой…
— Метросексуал и гомосексуал — не совсем одно и то же, — продолжал Круча. — Но, поверь, в тюрьме в такие тонкости не вникают… Или тебе нравится мыло с пола поднимать?
— Не-ет! — в панике затрясся Балабакин.
— А будет, парень. Все будет, если ты за ум не возьмешься… Тебя будут топтать, тебя будут растирать по полу как плевок, ты будешь думать о том, как поскорее покончить с собой, а загробный ад будет казаться тебе раем…
Подполковник говорил на редкость убедительно, ужас в его словах был настолько осязаемым, что Сеня схватился за стул, с силой прижимая его к своему седалищу. Он не хотел поднимать мыло в тюремной бане…
— Я и так потратил на тебя много времени, — с сожалением сказал Круча. — Ценности ты никакой не представляешь, хочешь сгинуть в тюрьме — твое право. Сейчас тебя отправят в изолятор, а послезавтра предъявят обвинение…
Он взял трубку темно-серого телефона без наборника номера, приложил ее к уху.
— Сорокин, Балабакина в предвариловку!
— Не надо! — еще крепче прижимая к себе стул, прорыдал Сеня. — Я все скажу!
— У тебя всего две минуты времени, — с пугающим безразличием сказал подполковник. — Пока за тобой идут.
— Это не я женщину сбил! Не я!
— Если врешь, постарайся сделать это убедительно.
— Я не вру… Не я в машине был… И машина не моя…
— Как не твоя, если на тебя зарегистрирована?
Балабакин не врал, он сильно волновался, поэтому Круче приходилось вытягивать из него слова.
— Де-юре моя, а де-факто у меня ее отобрали. За долги.
— Кто?
— Это долгая история…
— Ну, если долгая, то я пойду. Рад был познакомиться, Балабакин.
— Постойте!
Сеня уже догадался, что никто не сможет помочь ему, кроме подполковника Кручи. Начальнику ОВД не нужны липовые галочки в отчетности раскрытых преступлений, его интересует истина…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
