Оксана села, взяла у хозяйки по имени Марьяна запотевшуюстопочку, ещё раз оглядела стол и вдруг поняла, что ради неё они тут неособо-то и выделывались. Ничего такого, что нельзя было бы оперативно принестис огорода или из погреба. Нормальный — с пирогами по случаю выходного дня —обед. Но кто бы знал, почему вдруг захотелось послать подальше любое городскоезастолье с его закусками из баночек с фирменными наклейками, покупным тортом иготовыми салатами из ближайшего супермаркета?..
Чокнулись. Оксана не удержались и алчно пододвинула поближеселёдку.
Само по себе приглашение прямо с дороги на обед у начальстваей было очень даже понятно. Небось не каждый день присылают подполковника изПитера на капитанскую должность. По поводу прибытия которого звонит аж самначальник управления… Конечно, Забелин решил, не теряя времени, определиться,что сие означало: подвох, проверку, предупреждение, сведение счётов?Подковёрные интриги — как ветер и дождь: можно их не любить, но не считаться сними нельзя. Не то схлопочешь себе что-нибудь посерьёзней простуды. И посемуЗабелин наверняка заблаговременно изучил её файл, потом понаблюдал со сторонывозле ментовки и наконец, видно сделав первые выводы, пригласил пообщатьсянапрямую. Оксана на его месте, наверное, поступила бы так же. Особенно еслибыло бы, куда приглашать…
…А селёдка, между прочим, оказалась не какой-нибудь там«атлантической пряного посола». В душистом масле плавала нежная, жирнаяскумбрия, какую не достанешь ни в каком магазине элитных деликатесов. Кто не елеё с картошкой и крупными кольцами лука, тот вообще недостоин рассуждать овкусной и здоровой еде. Хоть за руку себя хватай, чтобы не подцепить вилкой ещёодин, ну самый-самый распоследний кусочек…
Марьяна заметила интерес гостьи и с улыбкой подложила избольшой банки ещё. Оксана покраснела и опять потянулась к заветной миске.
О служебных делах Забелин заговорил с Варенцовой только в«Ниве», на обратном пути. Дел хватило ровно до двери гостиницы: территорияогромная, в отделе недокомплект, клюквенно-морошечные болота побольше иногоевропейского государства, остальное — чащобы едва не хуже болот, летом — толькона вертолёте. А там, куда худо-бедно добралась цивилизация, — там,естественно, воруют. И по линии Минюста, и в войсках, и в МВД. Толькоконтрразведывательное обеспечение и спасает.
— Ясно, — сказала Варенцова. Забелин ейнравился. — Ну что ж, будем вливаться. Спасибо за всё!
Вообще-то с Забелиным всё было ясно, если бы не маленькое«но». Не слишком ли много икон? На торпеде «Нивы», на веранде, в одной комнате,в другой. Интересно, есть ли в служебном кабинете? На истово, фанатичноверующего он что-то не очень похож. Может, чёрта боится? Русалок, лешего? Накраю-то леса живя…
— Вы, Оксана Викторовна, отдыхайте, — сказал ейподполковник. — Поутру поедем к начальству. Представитесь Зеленцову, заглянемв кадры, решим вопрос с вооружением и денежным довольствием… Да и у меня тамкое-какие делишки. Ну всё, до завтра…
— Супруге кланяйтесь, — улыбнулась Оксана.Проводила взглядом растворившуюся в сумерках белую «Ниву» и пошла к себе застальную дверь. В руке у неё был полиэтиленовый кулёк с гостинцами для Тишки.Кусок рыбного пирога, домашняя сметана, варёная щучья голова…
Олег Петрович Краев. Знакомые всё лица
Марш-бросок по тропинке, неведомо кем протоптанной параллельношоссе, дался Краеву на удивление легко. Сумка у него была не тяжёлая, маленькиеколёсики, рассчитанные вообще-то на гладкие полы аэропортов и вокзалов,преспокойно одолевали камни и корни. Солнце уже готовилось отлого погрузитьсяза горизонт, обещая но-настоящему светлую северную ночь, когда Олег миновалдорожный указатель и за ним — последний километр леса. Великая всё же штука —мышечная радость! Ощущая неизвестно откуда взявшееся желание жить, Краевобратился к дядьке из местных, что-то проверявшему под капотом белойпотасканной «Нивы»:
— Добрый вечер, уважаемый! Не подскажете, где бы тут увас остановиться на несколько дней?
Произнося это, он посмотрел на самого себя со стороны,глазами пещёрского жителя, и чуть не расхохотался. Не турист, не грибник —интеллигентного вида гражданин с дорожной сумкой и компьютерным кейсом,выходящий пешочком из леса… за которым, всего-то в сотне вёрст, лежитединственный источник приезжих — железнодорожная станция… Ну и куда ж ты,милок, семимильные сапоги подевал?
Между тем дядька захлопнул капот, вытер руки и простосказал:
— Садись, подвезу до гостиницы.
Краев благодарно забрался в автомобиль. «Вот уж правду людиговорят: чем дальше от столиц, тем лучше народ…» Дядька в самом деле отвёз егов центр, да ещё и позвонил кому-то с дороги:
— Анна Ивановна, подойди, сделай милость, ещёпостояльца везу.
Когда они затормозили у двухэтажного деревянного здания, гдена втором этаже горели за окнами одинаковые люминесцентные лампы, там уже вовсюхлопотала немолодая администраторша. Владелец «Нивы» кивнул им обоим и укатил,не слушая краевских благодарностей, Анна же Ивановна быстренько заселила Олегав номер двадцать четыре.
— А где тут у вас… — начал было он, имея в видупоесть, но договаривать не пришлось.
— Ты, желанный, как выйдешь, направо за уголок и поулице опять направо, «Морошка» называется, я Светочке позвоню, чтобы незакрывала пока…
Вообще-то первым пунктом в личных планах Краева числилсядуш, но, раз уж Светочку попросили не закрывать, пришлось быть своим планамхозяином: захотел — выполнил, захотел — поменял. Олег бросил сумку, на мигусомнился, стоило ли оставлять ноутбук, но Анна Ивановна заверила, что у нихтут «никогда ничего», он решил поддаться и побежал в кафе налегке.
Светочка оказалась необъятных размеров тёткой с обильнымивеснушками на круглых щеках. Краев как-то сразу понял, что её полнотапроисходила не от неумеренного поедания казённых продуктов, но исключительно отдушевной щедрости и доброты. На столе мигом появились салат «оливье», да не вкрохотной вазочке, а в здоровенном салатнике («Ты клади себе, желанный,проголодался небось…»), и яичница с ветчиной, ещё пузырившаяся на толстойчугунной сковороде. Краев, успевший приготовиться к умерщвлению плоти безТамаркиных разносолов, ощутил в добавление к мышечной радости ещё и радостьжелудка и окончательно захотел жить. Что толку помирать прежде смерти, гадая,какую гадость подкинет завтрашний день? Здесь и сейчас было конкретно хорошо…
Светочка что-то мурлыкала, протирая столики у окна. Краевнаворачивал салат, запивая яблочным соком, и то, что несколько часов назад онубил человека, занимало его мысли меньше всего. Когда ситуация окрашивалась вчёрно-белые краски по принципу «не ты, так тебя», он был не особенно склоненвпадать в комплексы, которые почему-то принято называть интеллигентскими, ирассуждать о непреходящей ценности человеческой жизни. С ублюдками, которыенаставляют автоматы на беззащитных пассажиров, следовало разговаривать наединственном понятном им языке. А уж насилие над женщиной — это конкретно отдьявола…
