Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
– К операциям их готовим, – объяснил Грецкий. – Одну из операций будет делать сам Владимир Адамович Шумский.
Это он сказал не замещающему его врачу, а для больной, чтобы та поняла, какие силы бросает медицина на ее излечение. Олег это понял и произнес, глядя на пациентку:
– Считайте, что вам повезло: Владимир Адамович – самый известный в городе кардиохирург.
Сказал это, и ему показалось, что он и прежде встречал эту женщину.
А та улыбнулась и ответила просто:
– Я знаю. Спасибо вам.
– Я-то тут при чем, – пожал плечами Олег. – Лечащих врачей благодарить будете и Шумского, когда все закончится.
Нельзя так было говорить, но как-то само сорвалось, видимо, расслабился в отпуске. Но женщина улыбнулась еще раз, словно пыталась поддержать именно его, неуклюжего и излишне говорливого. Иванов посмотрел в историю болезни: врожденная, причем серьезная, патология сердечной мышцы. Возраст пациентки – тридцать пять, как и ему самому. Но выглядит моложе, несмотря на серьезный диагноз и время, проведенное в больнице. Глаза скользнули по каракулям, в которых с трудом прочитались имя и фамилия – Елена Игнатьева.
– Не переживайте, – кивнул он больной и направился к выходу.
Оказавшись в коридоре, Олег удивился:
– Не знал, что Владимир Адамович до сих пор практикует.
– Он уже два года к столу не подходит – это я его попросил. Случай сложный. Старик и на кафедру перестал приезжать: годы свое берут… Я, когда ему позвонил…
Только сейчас Иванов вспомнил, где он видел эту женщину. Не дослушав Грецкого, развернулся и быстро вошел в палату.
– Лена, прости, дорогая, не узнал. Просто не ожидал тебя встретить. Когда обход, больше слушаешь, чем смотришь. А если и смотришь, то в истории болезни, на разные там рентгеновские снимки.
– Да ничего, – опять улыбнулась Лена, – я и сама не ожидала. Лежу уже целую неделю, и вдруг ты…
4
Они сидели за одной партой. Лена появилась в их школе в середине учебного года. Он даже точно не помнил, как именно. Пришел в школу после болезни, неделю отсутствовал, и вот нате – сидит за его партой новенькая. Выбрала свободное место в лучшем ряду – ближайшем к окну. Хорошо хоть, догадалась сесть у прохода, оставив право созерцать школьный двор ему – Алику Иванову. Он опустился рядом, и новенькая шепнула:
– Меня Леной зовут.
А он ничего не ответил. И ничего уже невозможно было изменить. К концу девятого класса он точно знал, что любит эту девочку. Но они оказались совершенно разными: она, тихая и аккуратная, почти отличница, а он такой же, как и большинство мальчишек, меньше всего тогда он думал о будущем. Он даже не представлял, что станет врачом. Хотел с лучшим другом Серегой Васечкиным пойти в военное училище. Они с детства мечтали стать летчиками-истребителями и даже нашли достойное для себя училище в городе Ейске. Но Ейск далеко – за две тысячи километров, да и мечта к окончанию школы несколько потускнела. О небе и самолетах Алик думал гораздо меньше, чем о соседке по парте. Она казалась совершенно особенной, но отличалась от других девочек не только этим: Лена была освобождена от занятий физкультурой по болезни. Но что это за болезнь, не рассказывала.
Как-то, провожая ее домой, Алик поинтересовался:
– Чем хоть болеешь?
– Врожденный порок сердца, – ответила она.
Что это такое, Иванов не понимал и потому спросил:
– В каком смысле?
Лена промолчала.
– Ну, и что врачи говорят?
– Говорят, что где-то делают операции, но не у нас. А у нас таких специалистов нет.
После этих слов ему стало очень жалко ее, и, чтобы утешить, он сказал твердо:
– Значит, так! Потерпи немного. Я специально выучусь на врача и сделаю тебе эту чертову операцию!
Ляпнул просто так, успокаивая ее и обманывая себя самого. Но вот ведь как сложилось! Сказанное слово материально, за ним следует нечто независимое от желаний человека. Все закрутилось непонятным образом после случайного обещания, ставшего неосознанным желанием, бросившим Иванова в пространство, о котором он не мечтал и не знал ничего. Пустое обещание, сделавшее его тем, кем он сейчас является.
А Лена поверила тогда.
Посмотрела на Алика пристально, потом отвела глаза и прошептала:
– Хорошо, теперь я буду надеяться только на тебя.
Они были такими разными.
Короткий миг детства. Стремительное мгновение первой любви. Две разнополярные частицы прилетели из глубин Вселенной, чтобы столкнуться и снова оказаться на разных полюсах бесконечности.
Она посещала факультативы по литературе. Однажды Алик пришел туда, сам не зная почему, наверное, оттого, что соскучился, хотя они целый день просидели рядом за партой, только на физкультуре он один прыгал через козла, потому что на физкультуру она не ходила совсем. Дома было нечего делать, и он потащился на этот факультатив. Он даже взял с собой чистую тетрадку, куда записывал что-то о поэтах Серебряного века. Лена опять сидела рядом, и от этого соседства было спокойно и радостно. За окном стояла зима, стекла были загрунтованы ультрамарином, но сквозь глубокую синеву проблескивали бледные квадратики далеких окон.
Лена что-то усердно записывала, он смотрел, что пишет она, и кое-что заносил в свою тетрадку. Когда факультатив закончился и все стали собираться, Алик, торопясь закончить со всем этим, криво записал: «А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?» Но к кому это относилось, он прослушал. Лена ждала его, сидела рядом и улыбалась его стремлению постичь литературу.
Они вышли в коридор, потом на школьную лестницу. Стали спускаться вниз, и уже на первом этаже он вдруг обнял ее и прижал к себе. Рядом была стеклянная дверь в столовую, за которой блестели пластиковые столешницы, отражая свет уличных фонарей.
– Я не хочу тебя терять, – прошептал он, ища ее губы.
– Я люблю тебя, – коснулись его сердца тихие слова.
Они целовались недолго, чуть меньше вечности. Но все постороннее исчезло, умчалось в небытие, унесенное резвым коридорным сквозняком, пропахшим школьными обедами и ароматами приближающейся неизвестности.
Тот вечер сохранился в нем навсегда, но только хранил воспоминание Иванов так глубоко, что и сам не мог отыскать в минуты уныния и разочарований. Скорее всего, он и спрятал его так надежно для того лишь, чтобы забыть свою глупость и подлость. Всю зиму, а потом уж весну они верили в общее будущее, хранили эту тайну, не говорили о ней, а только читали в глазах друг друга. В конце апреля дала о себе знать Ленина болезнь. Иванов остался за партой один, Лена лежала в больнице. Алик собирался навестить ее, но Первого мая его пригласил в гости Серега Васечкин. Пригласил, конечно, не только его одного, а почти треть класса. Родители Васечкина и его старшая сестра уехали на все праздники за город, и потому можно было расслабиться, не опасаясь последствий.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
