Что-то замаячило впереди на дороге. Переместившись к обочине, попало в свет фар. Сначала показалось, будто некое животное, скажем олень-мунтжак,[2]рыщет в поисках пропитания по окрестным плантациям, давно удрав из какого-то парка. Но, присмотревшись, Мередит разглядела человеческую фигуру, вполне реальную, а не плод слишком буйной фантазии. Кто-то идет по краю дороги как минимум за три мили от первых домов. Кто-нибудь из обитателей местной фермы?
Проезжая мимо, она отчетливо увидела девушку с рюкзаком за плечами. Поздно для автостопщиков, хотя, сказать по правде, девушка не голосует. Возможно, поэтому Мередит затормозила. В ожидании включила свет в салоне, чтобы путница видела за рулем женщину, а не сластолюбивого бугая, ловца удачи.
Однако при свете верхней лампочки нелегко разглядеть отражение в зеркале заднего обзора. Утратив прежнее преимущество, теперь сама Мередит оказалась одна, на свету, как в аквариуме, к которому подходит невидимая бродяжка или осторожная охотница. Вполне возможно, с невидимым пока партнером. Наверное, не следовало подчиняться инстинкту и останавливаться. Импульсивное решение изобразить добрую самаритянку может закончиться ограблением и насилием со стороны пары бродячих хиппи. Она чуть не поехала дальше, но, если девушка на дороге действительно нуждается в помощи, это будет жестоким обманом. Придется дождаться.
Девушка поравнялась с машиной и заглянула в окно так внезапно, что Мередит вздрогнула от неожиданности. Утешительно видеть, что она все же явно одна.
Мередит опустила стекло и сказала:
— Я в Бамфорд. Подвезти?
— Не хотелось бы идти пешком до города.
Голос поставленный, произношение правильное. Впрочем, в наше время это ничего не значит.
— Хорошо. Садитесь.
Девушка села на пассажирское сиденье, положила рюкзак на колени, молча уставилась в лобовое стекло, следя за желтыми лучами автомобильных фар.
Полный отказ от всяких попыток общения нервирует. Пришлось начать первой:
— Живете в Бамфорде?
— Нет.
Вежливый, но твердый тон предупреждает: «Не ваше дело».
Вполне справедливо, признала Мередит. Она сама не любит, когда ее расспрашивают незнакомцы, поэтому свела следующий вопрос к самому необходимому:
— Куда вас подбросить? Точный адрес знаете?
Попутчица, наконец, на нее оглянулась.
— Тюдор-Лодж. Кажется… мне говорили… почти первый дом на окраине.
— Знаю. Он принадлежит семейству Пенхоллоу.
— Да.
— Я знакома с Карлой Пенхоллоу. А вы подружка Люка?
Снова молчание, словно вопрос озадачил. Затем прозвучал ответ — откровенный, как прежде, хотя не такой твердый:
— Нет.
Ладно, напомнила себе Мередит, это ее личное дело. Не хочет отвечать — не расспрашивай.
Однако разгоревшееся любопытство пересилило сдержанность. Из уст невольно вылетело замечание:
— Если вы раньше там не бывали, сильно удивитесь. Тюдор-Лодж можно назвать очень старым, в своем роде довольно красивым лоскутным одеялом.
— Что это значит? — В голосе незнакомки наконец-то послышалась заинтересованность, и Мередит с облегчением отметила хоть что-то человеческое в ее интонации.
— Самый старый кусочек, елизаветинский — левый, если смотреть с улицы. Справа георгианское крыло. Каменный портик времен королевы Виктории в тюдоровском стиле… Хотя все удачно сочетается каким-то образом. Пожалуй, я завидую Эндрю и Карле из-за этого дома.
— Звучит очень мило.
Тон приподнятый. Видно, девушке тема понравилась, захотелось разузнать побольше.
Теперь Мередит вдруг не пожелала делиться информацией. В конце концов, что это за девчонка? По всему судя, лет девятнадцати, хорошо образованная, холодная, как огурец, и…
И тут она с опозданием сложила два и два. Девушка наверняка вышла на повороте из того самого грузовика. Где-то по пути подсела. Ничего не понятно. Было б понятно, будь она подружкой Люка, сына супругов Пенхоллоу, нахальной студенткой, как прочие. Но если бы была знакома с кем-то из родителей, с Эндрю или с Карлой, с каким-нибудь издателем Карлы, с телевизионщиками, выпускающими научно-популярные программы Карлы, у нее непременно была бы машина.
Показался дорожный знак с названием города. Машина выехала из последних кустов по обочинам, фары высветили площадку гаража с заправочной станцией, неопрятную, но хорошо освещенную, яркую и ободряющую, потом ряд каменных коттеджей, потом купы деревьев. Доехали до первых уличных фонарей, едва мерцавших охрой. И появился Тюдор-Лодж с другой стороны дороги за чугунной решеткой, с высокими каминными трубами и остроконечными шпилями, силуэты которых еще различимы на фоне свинцового неба.
Мередит подкатила к воротам.
— Ну, вот…
И осеклась.
Девушка уже выскользнула из машины.
— Спасибо, что подвезли. — Забросила рюкзак на плечо, развернулась, остановилась на узком тротуаре, ожидая, пока машина отъедет. Или из признательности к благодетельнице?
«Нет, — решила Мередит. — Просто не хочет идти к дому у меня на глазах». Несомненно, тут что-то не так. Только трудно сказать, что именно. Девушка безусловно из приличного общества. Едва ли грабительница пойдет на дело в то время, когда все возвращаются по домам, тем более засветится перед свидетелями.
Мередит изобразила краткую улыбку, прощально махнула в ответ и тронулась в путь.
«Твоя проблема в том, — уведомила она себя, — что ты цепляешься ко всяким мелочам и становишься чрезмерно подозрительной».
Увидела в зеркале заднего обзора тоненькую фигурку, которая направилась к воротам, вошла и растаяла в темном саду. Мередит не услышала черного дрозда, который последним из пернатых обитателей сада отходит ко сну. Патрулируя в сумерках территорию, он заметил вторжение и упорхнул с громким предупреждающим криком.
Хорошо, что не слышала. Несмотря на старания отбросить опасения, она, как до нее Эдди Эванс, осталась с беспокойным ощущением причастности к чему-то дурному.
Глава 2
Эндрю Пенхоллоу постучал в дверь и спросил:
— Ну, как ты там сейчас?
Голос жены что-то страдальчески пробормотал изнутри. Он чуть приоткрыл створку. Шторы задернуты, преграждая доступ остаткам дневного света. В полутьме вырисовываются очертания мебели. На кровати в центре спальни несчастная скорчившаяся фигурка Карлы.
