Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
— Любой каприз за ваши деньги, — любил повторять он, улыбаясь и зная, что иностранные гости его не понимают.
А моя работа как раз и заключалась в том, чтобы понимали. Когда-то, по настоянию той же Фаи, я начала изучать языки и к окончанию факультета иняза практически в совершенстве владела двумя — английским и французским. А когда за Дениса замуж вышла, от той же самой тоски и скуки выучила ещё и немецкий. После института мне предлагали ехать в Москву, сулили хорошую зарплату на сомнительной должности, а я взяла и замуж выскочила. Это я сейчас уже понимаю, что сдуру, а тогда мне Денис казался хорошей партией, а я себе очень дальновидной и расчётливой. Правда, знание языков пригодилось и теперь я тружусь у Лёвушки и мню себя крутым переводчиком. Выучила историю родного города и иностранцам её рассказываю. А потом сижу с ними в ресторане, перевожу названия блюд и с официантами общаюсь. Иногда езжу в пансионаты, но это когда попадаются реально богатые заморские товарищи, готовые раскошелиться. Обычно всё заканчивается бесплатным обедом. А вот недавно мне предложили съездить в Париж, так сказать, по обмену опытом, и теперь мне надо было быстренько придумать, что мужу сказать, чтобы он меня отпустил без малейшего колебания. И вроде бы Витя, на самом деле, ревнивым человеком не был, но как он отнесётся к поездке за границу, я предположить затрудняюсь.
С Виктором мы женаты уже почти три года. В наших отношениях есть плюсы и минусы, но я, по здравым рассуждениям, понимаю, что плюсов всё-таки больше. Что бы Фая ни говорила, а муж мой, на самом деле, при должности, пусть и не какой великой, но дружбу водит с сыном прокурора области, и на рыбалку ездит с папенькой дружка. А это очень много значит. И меня любит, что на самом деле похоже на правду. Разница в возрасте у нас семь лет, говорят, что это идеальное соотношение. Уж не знаю, что там с точки зрения психологии и других наук, но живём мы неплохо. Он мною перед друзьями хвастается, а я им горжусь по мере сил. Конечно, иногда приходится закрывать рот и молча сносить его дурное настроение, да и кулаком по столу Витюша иногда любит стукнуть, но куда без этого? Без этого у меня тоже было, и особой радости я тогда не испытывала. А так, мужчина он у меня видный, с ним спокойно, и при всём при этом не лентяй. Мечты у него, амбиции, а любая умная женщина этому только порадуется.
А Фая всё про скуку!.. А к чему веселиться постоянно? Мне вот, сколько себя помню, особо весело никогда не было, даже в юности, когда, как всё та же Фая говорит, у меня снесло крышу от Славика. Плевать мне было на Славика, дело ведь в другом было. Совсем в другом.
Я сейчас, в свои двадцать семь, и вспомнить так сразу не могу, когда мы с матерью потеряли общий язык. Вроде я маленькой была, маленькой, потом умер отец, а через некоторое время всё сломалось. Сейчас мама говорит, что я тогда стала невыносимой, что со мной невозможно было договориться, я ничего не слышала и делала всё назло, а я, хоть убей, такого не помню. Только то, что мама злилась, когда я бегала к Фае, следила за мной лет с двенадцати, боясь, что я вляпаюсь в какие-нибудь неприятности, в школу ходила… Часто? Возможно. Но ничего ужасного я не совершала, просто упрямая была до невозможности и время от времени вступала в открытое противостояние с педагогами, что тем, конечно же, не нравилось и они вызывали маму в школу. А мама злилась. Не расстраивалась, а именно злилась, и я, своим подростковым умом, никак не могла этого понять. После смерти отца мама тоже изменилась, почерствела что ли как-то, и мне очень трудно оказалось это принять. А ещё труднее — её нового мужа, который появился в нашем доме через полтора года после смерти отца и с порога начал вести себя, как хозяин. Но и тогда я не стала невыносимой и до сих пор искренне в это верю. Я даже училась хорошо. Не отлично, конечно, я всегда объективно отношусь к своим возможностям, но я старалась, потому что прекрасно понимала, что дурой в глазах мужчин нужно выглядеть, но не быть ею. Этому меня тоже Фая научила. И пока моя мама устраивала свою личную жизнь, переживала медовый месяц, беременность и рожала новому мужу нового ребёнка, я зубрила французский, уже в пятнадцать лет думая о том, куда и как я буду поступать. Очень сомневалась, что отчим согласится содержать меня в течение пяти лет учёбы, и уж точно не выдаст и рубля из семейного бюджета на вступительный взнос в институт. Фая предлагала свою помощь, но я отказалась, понимая, что это приведёт к конфликту с матерью, а мне тогда и так не просто было в родном доме. Нет, меня никто не ущемлял в правах, в угол не задвигал и о существовании моём не забывал, даже после рождения сестры, Альбины, но я всё равно чувствовала себя источником всех неприятностей в их молодой идеальной семье. До сих пор помню, как мама, такая счастливая, помолодевшая, с младенцем на руках, выговаривала мне, что я не должна водиться с мальчиками, потому что им всем только одно от меня и нужно, а я ещё дурочка глупая, и наверняка опасности не замечу и вляпаюсь, обязательно вляпаюсь! Я молча всё это выслушивала, понимая, что спорить бесполезно, а уж говорить, что всё это мне давно объяснила Фая, подавно. Тогда точно грянет скандал. А я скандалить не люблю, да и не умею, и вообще боюсь, когда кричат.
Мамины разговоры о мужском коварстве меня беспокоили мало. Она забивала мне этим голову лет с двенадцати, и если бы не Фая, я ведь на самом деле могла на этом зациклиться не дай бог, но когда я начинала пересказывать мамины слова, Фая начинала хохотать и рассказывать мне истории из своей жизни, которые казались мне едва ли не сказкой. Приукрашивать Фая любит, конечно, я даже предлагала ей начать писать любовные романы, но тогда, будучи впечатлительным подростком, на меня её слова оказывали огромное влияние. Заставляли меня мечтать и на жизнь и мужчин смотреть совсем под другим углом, не под тем, который мне предлагала мама. Она это понимала и злилась. Она всегда на меня злилась.
— Ты в бассейн сегодня ходила?
— Да, мама.
— Ника, вот что ты мне врёшь? — Как сейчас вижу, как она Альку на руках укачивает и на меня шипит. — Я видела тебя с этим оболтусом, со Славиком!
Я глаза выразительно закатила и отвернулась.
— Ника!
— Таня, прекрати. — Отчим появился в дверях комнаты и выразительно на нас глянул. — Ты видишь, что она слушать тебя не хочет? Что ты себе нервы треплешь? Пусть делает, что хочет.
— Что хочет? Я не знаю, что хочет она, но что хочет этот Славик, прекрасно догадываюсь.
Я на мать посмотрела и поинтересовалась:
— И чего он хочет?
Она замерла, в смятении взглянула на мужа, а когда поняла, что я издеваюсь, снова разозлилась.
— Ты очень умная? Тебя эта полоумная старуха всему научила, так тебе кажется? Не хочу тебя разочаровывать, но ты очень ошибаешься.
— Мам, в подоле я тебе не принесу, не волнуйся.
Отчим привалился плечом к дверному косяку и с интересом на меня поглядывал, даже ухмылялся. А мама сверлила меня взглядом.
— То есть, ты с ним спишь?
— А нам обязательно обсуждать это при чужих людях?
— Когда ты со своим Славиком вляпаешься и придёшь домой вся в слезах, я тебе напомню, что он тебе чужой. — Мама на отчима кивнула.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
