В данное время раздражительность Гариона имела особуюпричину: он боялся, и не стоило даже пытаться скрывать этот факт от самогосебя. Загадочные слова в «Кодексе Мрина» ему были объяснены с предельнойясностью. И сейчас Гарион скачет на встречу, которая предопределена с самогоначала времен, и никакой возможности избежать ее у него нет. Грядетстолкновение двух явственных Пророчеств, и даже если бы он смог удостовериться,что в одно из них где-то вкралась ошибка, другое Пророчество неизбежно привелобы Гариона к ожидавшей его встрече без всякой жалости или малейшегоснисхождения к его чувствам.
– Полагаю, вы не улавливаете смысла, Эмбар, –говорил Силку Малгер с той язвительной церемонностью, к которой обычноприбегают некоторые люди в разговоре с теми, кого они на самом делепрезирают. – Мой патриотизм или его отсутствие ничего общего не имеют сэтим делом. Благополучие Драснии зависит от торговли, и, если наши агенты будутпродолжать скрывать свою деятельность, выступая под маской торговцев, не многопонадобится времени, чтобы любой честный драсниец перестал с вами здороватьсягде бы то ни было.
Малгер врожденным у всех драснийцев чутьем мгновеннораспознал, что Силк был не тем, за кого себя выдавал.
– О, послушайте, Малгер, – с явнойснисходительностью ответил Силк, – не будьте так наивны. Любое королевствов мире прикрывает свою разведывательную деятельность именно таким образом. Такпоступают и толнедрийцы, и мерги, и таллы. Что же вы хотите, чтобы я ходилповсюду со значком на груди, на котором было бы написано «шпион»?
– Откровенно говоря, Эмбар, мне нет дела до того, чтовы делаете, – ответил Малгер, причем его худое лицо стало ещежестче. – Я могу только сказать, что я очень устал от слежки за собойвезде, куда бы я ни направился, и только потому, что драснийцам уже не верятвообще.
Силк, нахально усмехнувшись, пожал плечами:
– Так уж устроен мир, Малгер. Вам нужно привыкнуть кэтому, поскольку он и не собирается меняться.
Малгер беспомощно посмотрел на маленького человечка скрысиным лицом, а затем поскакал назад, чтобы составить компанию своим мулам.
– Не слишком ли ты перебарщиваешь? – предположилБелгарат, пробуждаясь от кажущейся дремоты, в которую он всегда впадал, когдаехал верхом. – Если ты выведешь его из себя, на границе он выдаст тебяохране и мы никогда не попадем в Гар Ог Недрак.
– Малгер не скажет ни слова, дружище, – заверилего Силк. – Если он сделает это, его самого задержат и обыщут, а ведь насвете не существует торговцев, которые не прятали бы в своих тюках нескольковещиц, которым быть там не полагается.
– Почему бы тебе просто не оставить его в покое? –спросил Белгарат.
– Для меня это хоть какое-то занятие, – ответилСилк, пожав плечами. – Иначе пришлось бы рассматривать пейзаж, а восточнаяДрасния наводит на меня тоску.
Белгарат кисло промычал что-то в ответ, надвинул на головусерый капюшон и опять погрузился в дремоту.
А Гарион вернулся к своим меланхолическим размышлениям.Жидкие кусты, которые покрывали топкие болота, придавали им угнетающийсеро-зеленый оттенок, и Северный караванный путь выглядел на их фоне словнопыльный белесый шрам.
Небо хмурилось вот уже почти две недели, но тем не менее небыло и намека на просвет в тучах. Путники с трудом пробирались по этомутоскливому миру, лишенному теней, к мрачным горам, маячившим на горизонте.
Больше всего расстраивала Гариона несправедливость, ведь онникогда не желал ничего подобного. Он никогда не хотел стать волшебником. Он нехотел быть райвенским королем. Он даже сомневался, что действительно мечталжениться на принцессе Се'Недре, хотя в этом отношении мнение его было двояким.Маленькая принцесса Толнедры могла быть – особенно если хотела чего-нибудь –совершенно восхитительной. Однако по большей части она ничего не желала, итогда проявлялась ее настоящая сущность. Если бы Гарион сознательно стремился кчему-либо из этого, он мог бы принять ожидающее его как свой долг, но снекоторыми оговорками. Ему же не дали никакого выбора, и он ловил себя на том,что хотел бы спросить безразличное небо: «А почему я?»
Гарион ехал верхом рядом со своим дремлющим дедушкой подпение Ока Олдура, и даже это вызывало раздражение. Око, которое было вделано врукоять огромного меча, висевшего у него за спиной, без конца пело ему скаким-то нелепым воодушевлением. Может быть, Оку и подобает ликовать по поводупредстоящей встречи с Тораком, но ведь именно Гариону придется встретитьсялицом к лицу с богом-Драконом энгараков, и именно Гарион должен будетосуществить кровавую расправу над ним. При создавшихся условиях, по мнениюГариона, монотонное благодушие Ока было по меньшей мере проявлением оченьдурного тона.
На границе между Драснией и Гар Ог Недраком Северныйкараванный путь проходит через узкое скалистое ущелье. Там стояли два гарнизона– один драснийский, а другой недракский – разделенные простой аркой, состоящейиз единственной горизонтальной балки. Сама по себе она представляланесущественное препятствие, но как символ выглядела более устрашающе, чемворота Во Мимбра или Тол Хонета. По одну сторону от нее находился Запад, подругую – Восток. Одним шагом можно было перемахнуть из одного мира в совершенноиной, и Гарион всей душой желал, чтобы ему не пришлось сделать этот шаг.
Как и предсказывал Силк, на границе Малгер ничего не сказало своих подозрениях облаченным в кожаные одежды недракским солдатам, и они безвсяких сложностей прошли в горы Гар Ог Недрака. Как только караванная дорогаминовала границу, она начала круто подниматься вверх по узкому ущелью рядом сбыстрым горным потоком. Скалистые стены ущелья были крутыми, черными, давящими.Небо наверху сузилось до грязной серой ленты, и позвякивание бубенцов на мулахэхом отдавалось от скал, смешиваясь с грохотом потока. Белгарат очнулся отдремоты и огляделся вокруг – в глазах его мелькнула тревога. Он бросил на Силкабыстрый косой взгляд, предупреждая коротышку держать рот на замке, а потомпрочистил горло и сказал:
– Мы хотим поблагодарить вас, достопочтенный Малгер, ипожелать вам всяческой удачи здесь в ваших сделках.
Малгер бросил на старого волшебника настороженный взгляд.
– Мы расстанемся с вами при выходе из этогоущелья, – спокойно продолжал Белгарат. – У нас дело в стороне отэтого пути. – Он сделал довольно неопределенный жест.
– Я не хочу ничего знать, – проворчал Малгер.
