Хотя ошибку она всё же совершила… Но потом.
Весь вечер Давид оказывал ей знаки внимания и девушка, окрылённая его вниманием, весело щебетала, рассказывая Свете о том, какой он красивый и прекрасный.
— Будь с ним осторожна, — говорила Света. — Ты у меня, безусловно, красавица, но я не могу поверить, что такой парень как он может обратить на тебя внимание. Слишком вы разные. Тебе другой нужен, пойми.
Они тогда со Светой поссорились. Сильно. Так, как никогда не ссорились прежде.
На следующий день Лена в отвратительном настроении сидела на паре и, нахмурившись, слушала преподавателя, записывая его лекцию практически слово в слово.
Раздался стук, и дверь в аудиторию отворилась. Сердечко Леночки подскочило к самому горлу и начало там учащённо биться.
— Извините, я опоздал. Мне так стыдно! — Давид театрально схватился за сердце.
— На целый час! — преподаватель недовольно посмотрел в сторону парня.
— Автобус сломался, но я бежал. Бежал, как спартанец! Бежал, не чувствуя ног! Лишь бы успеть к Вам на лекцию! И я пришёл! Я добрался!
«У него такое чувство юмора!» — восхищённо подумала Лена.
— Прекратите ломать комедию и сядьте! Не срывайте мне пару! Чтобы к концу лекции Вы показали мне все записи. С самого начала, — строго сказал преподаватель и продолжил вести лекцию.
Давид довольно хмыкнул и направился вверх по лестнице, высматривая свободные места. Парень тут же заметил одиноко сидящую Лену и, радостно улыбаясь, подсел к ней.
— Привет, — склоняясь к её ушку, шепнул он.
Давид пах дорогим одеколоном и дешёвыми сигаретами. Лене в тот миг показалось, что это самый прекрасный запах на земле.
Горячее дыхание щекотало нежную кожу шеи, и девушка дёрнула плечом, чтобы унять горячие мурашки.
— Ты же все лекции пишешь. Спасёшь меня? — парень просяще заглянул ей в глаза и подарил ослепительную улыбку.
Лена смогла лишь заворожённо кивнуть и подвинуть к нему тетрадь поближе.
— А ручки у тебя не найдётся? — вновь прошептал он, касаясь влажными губами её уха, от чего дрожь снова прошлась по телу.
Девушка лишь согласно кивнула и полезла в сумку за ручкой.
Неотрывно глядя ей в глаза, Давид накрыл холодные пальчики девушки горячей ладонью.
Лена взволнованно затаила дыхание.
Парень улыбнулся и, склонившись над партой, начал переписывать её конспект.
— Что здесь написано, — наведя палец на слово и подвигаясь ближе, спросил он.
А Лена не могла ответить. Сквозь тонкую ткань капроновых колготок она чувствовала прикосновение его горячей ноги к своей.
Слишком волнительно.
— Всё. Разобрал, — вновь сказал он, но не отодвинулся.
Лена кинула беспомощный взгляд на Свету, которая сидела на задних рядах. Подруга ненавидящим взглядом прожигала затылок Давида.
Поймав взор Лены, Света вскинула брови и отвернулась к соседке справа, что-то спрашивая.
Горечь собралась во рту, и Лена отвернулась.
Раз подруга не верит в неё, она будет делать всё назло, чтобы Света убедилась. Убедилась, что её тоже могут любить. Что Лена стоит любви!
— Не хочешь сходить вечером в кино? Там новый фильм вышел, — прошептал Давид на ухо, цепляя влажной плотью нежную плоть.
— Хочу, — тихо выдохнула девушка, млея от счастья и забывая о подруге, о своих обидах.
— Тогда после пар?
— Давай.
В темноте кинотеатра пальцы Давида робко, как крылья бабочки коснулись ладони Лены, оставляя обжигающий след на коже руки. Отвернувшись от экрана, девушка посмотрела в его сторону. Парень неотрывно смотрел на экран, улыбаясь уголками губ.
Лена посмотрела вниз. Она смотрела на то, как пальцы парня переплетаются с её.
Девушка счастливо вздохнула и расплылась в улыбке. Так хотелось рассмеяться в этот момент. В голос. Радостно. Так как она не делала давно.
— Ты тоже чувствуешь это тепло в груди? — тихо спросил парень, касаясь губами её скулы.
— Да, — также тихо ответила она.
Давид повернул её лицо за подбородок к себе и коснулся губами её губ.
Не знавшая до этого чужих прикосновений Лена парит. Лена потеряла голову.
От чувств.
От своей влюблённости.
После сеанса кино парень проводил её до дома.
— Будешь моей девушкой? — спросил он, ловя её губы и втягивая в нежный поцелуй.
— Да, — выдохнула она, щекоча дыханием его кожу.
Их отношения продолжались четыре месяца. Четыре счастливых месяца. Давид был нежен и галантен. На близости не настаивал. Лишь фотографии просил прислать. В нижнем белье. Или без.
И как-то Лена отправила. В белом кружевном лифчике.
А на следующее утро её личные сообщения разрывались от похабных сообщений.
«Хорошо Давид девку развёл», «Хорошо девка», «Так же ли она горяча в постели?» — её стена была полна подобными фразами.
И фотография.
Её фотография в белом лифчике.
Слёзы текли по щекам.
Боль разрывала грудную клетку.
Создавалось ощущение, что она проглотила мешок иголок, и они мучительно медленно драли её внутренности.
Разрывали напополам.
Тошнота подкатила к горлу, и она еле успела добежать до ванной.
Света примчалась тем же вечером, с порога заключая в объятья.
Вытирая слёзы и рыдая вместе с ней на полу её комнаты, она обещала, что больше никогда не бросит. Что всегда будет рядом.
Она не говорила ей о том, что предупреждала.
Света знала, что её маленькая, хрупкая подруга влюбилась.
Знала, что Лена поверила в то, что Давид её принц.
Знала, что доброе сердце её подруги сейчас разрывается на части.
Они тогда так и уснули на полу в обнимку, разделяя одну боль на двоих.
А потом фотографии неожиданно исчезли. Везде. Из всех групп и бесед.
Давид тогда подловил её у подъезда.
— Лен, прости. Я знаю, что я плохо поступил. Мне нет оправдания, но я хочу загладить вину.
— Прощаю, — отстранённо ответила Лена.
— Мне, правда, жаль. Я отправил другу, хотел показать какая ты у меня красивая. Я же не знал, что он…
— Да, я поняла, что твой друг плохой. Все плохие, все виноваты, один ты хороший, — Лена даже не смотрела в его сторону.
— Нет! Нет. Я во всём виноват. Я это осознаю… Просто… Пойми! Я совершил ошибку и хочу исправить её! Мне, правда, было хорошо с тобой!
