Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
У меня перехватило дыхание.
Фели подалась вперед, нахмурив брови. Она грызла ноготь — неслыханная вещь для такой тщеславной штучки.
Даффи смотрела из-под полуопущенных век, непроницаемая, как всегда.
«…киностудии, — продолжил отец. — Они приедут за неделю до Рождества и будут распоряжаться здесь, пока не закончат съемки».
«Но как насчет нас? — спросила Даффи. — Что будет с нами?»
«Нам позволено остаться в наших владениях, — ответил отец, — при условии, что мы будем держаться своих комнат и никоим образом не вмешиваться в работу кинокомпании. Прошу прощения, но это лучшие условия, на которых я смог договориться. В обмен мы получим достаточное вознаграждение, чтобы продержаться на плаву — во всяком случае до следующего Женского дня».[3]
Мне следовало предполагать что-то подобное. Всего пару месяцев назад нас навестила пара молодых людей в шарфах и фланелевых костюмах, которые провели два дня, фотографируя Букшоу под всеми мыслимыми углами, снаружи и внутри. Они звались Невилль и Чарли, и отец был крайне туманен насчет их намерений. Предположив, что это просто очередное фото в «Сельскую жизнь», я выбросила произошедшее из головы.
Отец снова повернулся к окну и устремил взгляд на свои злосчастные владения.
Фели поднялась и с небрежным видом подошла к зеркалу. Наклонилась вперед, разглядывая свое отражение.
Я знала, что у нее на уме.
«Есть предположения, о чем он? — поинтересовалась она не совсем своим голосом. — Имею в виду фильм».
«Очередная дурацкая мелодрама, полагаю, — ответил отец не поворачиваясь. — Я не потрудился спросить».
«Известные актеры?»
«Никто из тех, кого я знаю, — сказал отец. — Агент трещал о ком-то по фамилии Уиверн, но мне это ничего не говорит».
«Филлис Уиверн? — Даффи пришла в возбуждение. — Не Филлис Уиверн?»
«Да, точно, — отец просветлел, но не надолго. — Филлис. Имя было знакомое. Так зовут председательницу Гемпширского филателистического общества. Только она Филлис Брамбл, — добавил он, — не Уиверн».
«Но Филлис Уиверн — величайшая кинозвезда в мире! — изумленно произнесла Фели. — В галактике!»
«Во вселенной, — торжественно добавила Даффи. — „Дочь сердитого сторожа“ — она играла Минну Килгор, помнишь? „Анна из степей“… „Любовь и кровь“… „Облаченная для смерти“… „Лето тайны“… Она должна была играть Скарлетт О’Хара в „Унесенных ветром“, но подавилась персиковой косточкой перед пробами и не могла говорить».
Даффи была в курсе всех последних киносплетен, поскольку пролистывала журналы в газетном киоске Бишоп-Лейси.
«Она приезжает в Букшоу? — уточнила Фели. — Филлис Уиверн?»
Отец изобразил подобие пожатия плечами и продолжил мрачно смотреть в окно.
Я поспешила вниз по восточной лестнице. Столовая была погружена во мрак. Когда я вошла в кухню, Даффи и Фели подняли кислые взгляды от лоханок с кашей.
— О, вот и ты, дорогуша, — сказала миссис Мюллет. — Мы только что говорили о том, что надо отправить поисковую партию, чтобы узнать, жива ли ты. Давай-ка поторопись. Эти киношники будут здесь, не успеешь и глазом моргнуть.
Я проглотила завтрак не жуя (комковатую кашу и подгоревший тост с лимонным йогуртом) и собиралась сбежать, когда кухонная дверь открылась и вместе с порывом холодного свежего воздуха появился Доггер.
— Доброе утро, Доггер, — сказала я. — Будем сегодня выбирать дерево?
Сколько я себя помнила, по традиции за неделю до Рождества сестры и я вместе с Доггером отправлялись в лес в восточной части Букшоу, где серьезно изучали деревья, оценивая каждое по высоте, форме, густоте и общему виду, перед тем как наконец выбрать победителя.
На следующее утро, словно по волшебству, избранное дерево появлялось в гостиной, прочно зафиксированное в ведерке для угля и предоставленное нашим заботам. Мы все, за исключением отца, проводили день в ворохе древней мишуры, серебряных и золотых гирлянд, разноцветных стеклянных шаров и маленьких ангелочков, трубящих в картонные трубы, растягивая как можно дольше выполнение наших маленьких поручений до тех пор, пока, к нашему сожалению, дело не было сделано.
Поскольку это единственный день в году, когда мои сестрицы ведут себя по отношению ко мне чуть менее мерзко, чем обычно, я нетерпеливо жду его с едва сдерживаемым волнением. Один-единственный день — или, по крайней мере, несколько часов — мы будем вести себя друг с другом аккуратно-вежливо, поддразнивая и шутя, иногда даже смеясь вместе, как будто мы бедная, но жизнерадостная семья из романов Диккенса.
Я уже улыбалась в предвкушении.
— Боюсь, нет, мисс Флавия, — сказал Доггер. — Полковник распорядился оставить дом как есть. Таковы пожелания людей из съемочной группы.
— О, к черту съемочную группу! — воскликнула я, вероятно, слишком громко. — Они не могут помешать нам отпраздновать Рождество.
Но по печальному выражению лица Доггера я тут же поняла, что могут.
— Я поставлю маленькое деревце в оранжерее, — сказал он. — В холодном воздухе оно простоит дольше.
— Но это будет не то же самое! — запротестовала я.
— Будет, — признал Доггер, — но мы сделаем, что можем.
Не успела я придумать ответ, как в кухню вошел отец, сердито глядя на нас, как будто он управляющий банком, а мы предатели-вкладчики, как-то ухитрившиеся проникнуть сквозь преграды до открытия банка.
Мы сидели, опустив глаза, пока он не открыл «Лондонского филателиста» и не приступил к намазыванию тоста бледным маргарином.
— Хороший снежок выпал ночью, — жизнерадостно заметила миссис Мюллет, но по ее обеспокоенному взгляду в сторону окна я поняла, что она неискренна. Если ветер продолжит дуть с такой силой, когда она закончит работу, ей придется пробираться домой сквозь сугробы.
Конечно, если погода будет очень сурова, отец велит Доггеру вызвать Кларенса Мунди с его такси, но с таким сильным встречным ветром никогда не знаешь, сможет ли Кларенс проехать по глубоким сугробам, которые неизбежно образовались между зазорами в изгородях. Как всем нам известно, иногда до Букшоу можно добраться только пешком.
Когда Харриет была жива, пользовались санями с колокольчиками и одеялами — на самом деле сани до сих пор стоят в темном углу в гараже, позади «роллс-ройса фантом II», принадлежавшего Харриет, то и другое было памятником покойной хозяйке. Увы, лошадей давно не было: их продали с аукциона после ее смерти.
В отдалении что-то загромыхало.
— Послушайте! — сказала я. — Что это было?
— Ветер, — ответила Даффи. — Ты будешь последний тост, или я его съем?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
