Оттого он был вдвойне счастлив, сходя на гостеприимный берег Франкии и вдыхая сладкий запах… кхе-кхе… гниющих водорослей и прелой листвы: побледневший и пошатывающийся от слабости. Краем глаза заметил, что Линь Ор, верный помощник его отца, тоже соскользнул с корабля, и усмехнулся. Разумеется, отец не отпустил его без присмотра, но Линь Ор — мировой старик. Лишнего отцу не доложит, вмешиваться ни во что не будет, пока не сочтет, что Императору угрожает что-то, с чем он не сможет справиться. В общем, пусть будет где-то там, на горизонте. Наверное, так даже спокойнее, и ему, и родителям. Таймэн прекрасно понимал, что он не бессмертен и не всемогущ, а вот Линь Ор, некогда один из самых успешных членов гильдии убийц Катая, судя по ходящим про него небылицам, и бессмертен, и всемогущ.
Тай был страшно голоден — он решил не торопиться и немного отдохнуть в первом же постоялом дворе. Документы у него были, разумеется, не совсем истинные, но и не фальшивые: судя по ним, он был племянником господина Раиля Кимака, самого известного целителя Катая, главы целого Медицинского Департамента Франкии (ага, надо учитывать — в Катае гильдии, во Франкии — департаменты. В Галлии, к слову, Службы). Это родство, как оказалось, открывало такие перспективы — дух захватывало. Его готовы были носить на руках. Таймэн даже немного ревновал: как же здесь обожали дядюшку Раиля, если отсвет от этой любви накрыл и самого путешественника с головой? Ему бесплатно предоставили лучшую комнату, а прехорошенькая дочка хозяина так на него смотрела, что он понял: гарем бы ему существенно осложнил жизнь. Зачем таскать с собой уже поднадоевших женщин, если на месте полно красавиц, жаждущих разделить с ним ложе?
Словом, Франкия юноше нравилась чрезвычайно, и неторопливое путешествие по первому снегу было познавательным и полным удовольствий. Он немного сожалел о том, что Франкия раза в два меньше, чем Катай по территории, да и передвигаться здесь теперь было удобнее на мобиле. На лошади вышло бы дольше, а тут — меньше недели, и он в столице.
Города здесь крупнее, чем в Катае, и пахотных земель гораздо меньше, но страна, конечно, богаче. И люди живут привольнее — дама-то какие: даже в деревнях большие, прочные. Впрочем, и нищета встречается, но именно как отбросы общества, а не как основной класс. Таймэн специально останавливался на постой и в маленьких деревнях, и в городках — чистых, словно с картинки, и гулял по улицам, знакомясь с людьми. Когда спрашивали, кто он такой, отвечал — торговец. Едет в столицу для заключения договоров. И ведь не врал: Шань Тайлин напоследок потратил несколько часов своего драгоценного времени на глупого недоимператора, объясняя ему, почему надо добиться пересмотра цен на шелк — должен же Таймэн хоть какую-то пользу принести отечеству!
Они все (гуани, разумеется) считали Тая глупым ленивым мальчишкой, а он их не переубеждал. Так проще. Ленивый — да. Глупый — не правда. Уже тот факт, что Таймэн не пытался их ни в чем убедить, говорил о его разумности. Рано. Чем меньше они его знают — тем больший их ждет сюрприз после второго совершеннолетия Императора.
Глава 3. Мэй
В столице уже лежал снег, белый и пушистый, и город казался чистым и приветливым. Он кружился крупными хлопьями, заглушая звуки вокруг.
В королевский дворец Таймэн не спешил. Он долго гулял вокруг него, осматриваясь, подмечая его слабые стороны. Если вдруг случится война — взять его будет парой пустяков. Стены невысокие, решетки скорее декоративные, чем действительно защищающие от чего-то. Разумеется, вражеской армии придется пройти через всю страну, чтобы завоевать столицу, но это было маловероятно. Зато, если вдруг случится гражданская война, здесь все запылает так, что любо-дорого. В Катае своя богатая история гражданских войн. Таймэну она не нравится, он постарается сделать всё, чтобы не допустить подобного во время своего правления.
Покачал головой: надо же, какие у него бывают мысли — аж гордиться можно, и прошел к парадному входу. Там показал гвардейцам свои бумаги и был препровожден к другим дверям, менее пафосным. Ну правильно, кто он такой-то? Какой-то племянник какого-то Раиля Кимака, не катайский Император же. Нечего для всякого сброда парадный вход открывать. Зашел в холл, огляделся: все кругом камерное какое-то. Ни высокого пространства, ни колонн, ни золота. Пол обычный мраморный, без узорной кладки, стены деревом отделаны, ковры везде. Скромно живет франкийский император… в смысле, король.
Долго разглядывать обстановку ему не дали: мимо Таймэна пронесся вихрь, вслед за которым послышался крик:
— Самюэль ди Гриньон, стоять! А ну стоять, кому я сказала! Ох, погоди у меня!
С лестницы вниз бежала женщина… или девушка, не разобрать. Распущенные чёрные волосы плескались волной — это всё, что Тай успел заметить. Тело среагировало как-то само собой. Он шагнул в сторону лестницы, ловя девушку в свои объятия. Она врезалась в него с такой силой, что он едва устоял на ногах. Его окутало шлейфом ее запаха: жасмин, сандал и еще какая-то пряность.
— Ах, простите, господин, — отпрянула девушка, неловко приглаживая волосы. — Простите, простите, простите!
Таймэн замер, удерживая ее за плечи. Последнее, что он ожидал здесь увидеть — это катаянку. Ну, или наполовину катаянку, если точнее. Восточный разрез больших глаз, нежная фарфоровая кожа, маленькие, но пухлые губки… Молоденькая, не старше двадцати, тоненькая, высокая — почти вровень с ним. Таймэн был на полголовы ниже своего высокого отца, но никогда не считал это недостатком. А сейчас ему бы хотелось быть чуть выше, потому что франкийцы все высокие. И девочка эта слишком высокая для катаянок.
— Отпустите меня, — шёпотом потребовала красавица, не решаясь вырываться. — Я спешу.
— Не отпущу, пока вы не скажете, как вас зовут, прекрасное виденье.
— Мэй. Меня зовут Мэй Цвенг.
— Прекрасная? Да, тебе подходит. Я угадал, значит, — Таймэн осторожно убрал волосы от ее лица.
— Пусти… те!
— Разве я держу тебя? — удивился юноша.
Мэй внезапно осознала, что он и вправду больше не держит ее, только прикасается к ее волосам, слабо пискнула и, подобрав юбки, побежала прочь. Щеки пылали. Какой позор! Как он на нее смотрел! Почему он так смотрел? Почему она сказала свое имя, а он не представился? Какой стыд, боги! Увидела красивого парня и растаяла как снег на солнце!
Кстати, о снеге: надо было пальто накинуть, прежде чем выбегать на улицу.
Снежок, ударивший ее в шею, противно стек под воротник. Мэй поморщилась и скрипнула зубами.
— Ну погоди у меня, звереныш, — крикнула она. — Я отомщу! И за горжетку, и за сорванный урок, и за это тоже!
Под издевательский мальчишечий смех Мэй гордо вернулась во дворец, впрочем, сначала осторожно поглядев, не было ли в холле этого… красивого. Интересно, кто он такой? Степняк? Нет, скорее катаец. Мэй не могла не испытывать интереса к катайцам хотя бы потому, что мать у нее была из Катая. И тётя Шесса тоже катаянка, а она очень интересная женщина.
