Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Черная табличка с золотыми буквами извещала, что это кабинет генерального директора издательства «Лотос» Оксаны Максимовны Трефиловой.
«Табличку поменять времени не хватило? Или он на такие мелочи внимания не обращает? Но как неприятно, что за этой дверью с привычной табличкой совершенно посторонний, незнакомый человек!» Марина коротко, чуть резче, чем собиралась, стукнула костяшками пальцев по косяку и, не дожидаясь ответа, вошла.
– Добрый день. Я – Марина Шубина, и вы… черт! – Не веря своим глазам, она уставилась на мужчину, неторопливо поднимающегося ей навстречу из-за Оксаниного огромного стола. – Черт! Теперь понятно, почему ты вызвал меня к себе, а не зашел к нам.
– Оцени мою деликатность, – улыбнулся Евгений. – Мне, действительно, не очень хотелось устраивать из нашей встречи публичную сцену. Вдруг ты кинешься мне на шею? Неудобно получится.
– Ценю твою осторожность, – язвительно откликнулась она. – Скажи лучше, что опасался публично получить по физиономии.
– И такое могло случиться.
Он обошел стол и протянул к ней руки:
– Здравствуй, Машка.
– Здравствуй. – Марина, чуть помедлив, шагнула вперед и позволила поцеловать себя в щеку. – Черт, я действительно не знаю… то есть это ты купил «Лотос»? Но зачем? Неужели из-за того, что я здесь работаю?
– Ну-у, солнышко, не разочаровывай меня. Я серьезный бизнесмен, мне сентиментальность не к лицу.
– Извини. – Она машинально потерла ладонью щеку и отступила на пару шагов. – Действительно, нелепое предположение. Но тогда… зачем?
Евгений пожал плечами:
– Обычное вложение капитала. Трефилова хотела продать, а я как раз решил купить что-нибудь эдакое… нашлись хорошие люди, которые нас свели.
Он помолчал, потом резко сменил тему:
– Машка, ты чудесно выглядишь!
– Спасибо. Ты тоже. Впрочем, ты всегда был хорош.
– Когда-то, может, и был. А сейчас – старею, толстею, лысею…
– Не кокетничай, – поморщилась Марина. – Слышала я, как о тебе наши девчонки говорят. Знойный мужчина, мечта поэтки.
– Э-э-э… Боюсь, что я в вашем литературном жаргоне еще не очень разобрался. Поэтка – это у нас что?
– Поэтическая натура, естественно. И все наши незамужние поэтические натуры на тебя уже глаз положили.
Евгений вернулся к столу, опустился в кресло. Уже оттуда, с места начальника, холодно заметил:
– Они, поэтки ваши, не на знойного мужчину глаз положили, а на богатого. Ты присаживайся, вон стульев сколько. Выбирай любой.
Марина выбирать не стала, опустилась, не глядя, на ближайший, привычно закинула ногу на ногу.
– Так странно… Мы столько лет не виделись, что я даже не знаю, как с тобой говорить. И о чем.
– Это ты от неожиданности растерялась. – Он был явно доволен. – Ничего, сейчас соберешься и начнешь качать права. Насколько я помню, ты всегда быстро приходила в себя.
– И начну. Женя, ты собираешься нас закрывать?
– Нет.
– Почему?
– А зачем мне это делать? Тебе не кажется, что это довольно нелепо – покупать благополучное издательство и тут же закрывать его.
– Мне кажется нелепым само сочетание: ты и книги.
– Конечно, это ты у нас всегда была образованная барышня, а я что? Дворовый хулиган! – ехидно ответил Евгений. – И тебе не приходит в голову, что я за эти годы мог повысить свой культурный уровень? Осилил букварь? Научился читать, и мне понравилось издавать книги? Сеять разумное, доброе, вечное?
– Разумное-доброе сеют учителя, – проворчала Марина. – Мы печатаем сборники тостов, анекдотов или графоманские бредни за счет автора. И я никогда не называла тебя дворовым хулиганом.
– Да, обычно ты находила для меня словечки похлеще. Вот, кстати, о пользе образования – без единого матерного слова ты умудрялась так меня размазать по грязи…
– Смешать с грязью.
– Что? – моргнул он.
– По грязи не размазывают, – сухо объяснила Марина. – С грязью смешивают. А размазывают по стенке, в крайнем случае – по полу.
Евгений расплылся в умиленной улыбке.
– Манюнька, звезда моя! Ну прямо совсем как раньше! Ты всегда цеплялась к каждому моему слову! У меня было ощущение, что я живу с учительницей русского языка, просто ужас!
«Просто ужас!» прозвучало у него так восторженно и с такой искренней нежностью, что Марине стало неловко. Что она, в самом деле, накинулась на человека? В конце концов, люди со временем меняются, а они не виделись… так, ей было двадцать, сейчас тридцать пять, значит, не виделись они пятнадцать лет.
– Пятнадцать лет, – мягко подтвердил он. – И не спрашивай: да, у тебя по-прежнему все написано на лице.
– Ничего подобного, – неубедительно возмутилась Марина. – Я давно научилась сдерживаться! Мне все говорят, что я прекрасно умею владеть собой.
– Возможно. Но я, Машка, по-прежнему вижу тебя насквозь!
– Неужели? Тогда, пожалуйста, разгляди, что мне не нравится, когда ты называешь меня Машкой, Манюнькой и прочими нелепыми кличками. Меня зовут Марина. На Марине Анатольевне я не настаиваю.
– Раньше ты вроде не возражала, – все еще улыбаясь, прищурился Евгений. – Машенька.
– Марина, – отрезала она. – Тогда ты был моим мужем. Сейчас мы совершенно чужие люди, и я не собираюсь позволять тебе такие вольности.
– Да в чем тут вольности-то, – искренне изумился он. – Я же тебя не лапаю. Хотя если честно, то очень хочется. Слушай, Ма…
Она сердито нахмурилась, и Евгений, на мгновение запнувшись, неуверенно выговорил:
– Марина. Слушай, Марина, а ведь если вдуматься, бывший муж – это не совсем чужой человек, правда? Я действительно, когда этот «Лотос» покупал, понятия не имел, что ты тут работаешь. Получается, это судьба. А с судьбой спорить бессмысленно. Может, попробуем, а? Все сначала?
Марина видела, что эта мысль только что пришла ему в голову, поэтому не обиделась. Только пожала плечами и ответила коротко:
– Я замужем.
– Знаю, брал твое личное дело в отделе кадров. Муж, двое детей… но при чем здесь они?
– Женя, ты меня с кем-то путаешь, – обманчиво ласково начала она. – Когда я была твоей женой, я тебе не изменяла, хотя и возможностей было предостаточно, и моральное право имела. Но я выхожу замуж не для того, чтобы потом с другими мужиками путаться. – Голос Марины становился все жестче. – А из-за того, что ты не считал нужным себя ограничивать, у меня супружеские измены ничего, кроме отвращения, не вызывают. Ты можешь это понять?
Евгений ответил не сразу, но, когда заговорил, нежности в его голосе только прибавилось.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
