Дейзи: Самым простым и доступным вариантом были таблетки для похудения. Да это даже никто и не считал тогда за какое-то пристрастие, поначалу мы даже не испытывали от них никакого кайфа. Ну, и с кокаином, конечно, то же самое. При случае никто не отказывался нюхнуть. Это даже не считалось наркоманией. Не считалось ничем особенным.
Симона: Мой продюсер приобрел для меня тогда виллу в каньоне Лорел. Он рассчитывал, что будет со мной спать. Я ему отказала, но он все равно ее для меня купил. И я настояла, чтобы туда перебралась жить и Дейзи.
В общем, шесть месяцев мы с ней делили кровать. И вот что скажу совсем не понаслышке: эта девица никогда не спала. Бывало, я отрубалась в четыре утра, а Дейзи у себя на тумбочке оставляла включенным свет, чтобы еще и почитать.
Дейзи: Я давно страдала ужасной бессонницей, еще с детства. Ребенком я могла вовсю играть в одиннадцать вечера и говорить, что нисколько не устала, но родители всякий раз кричали: «Сейчас же иди спать!» Так что ночью я всегда искала себе занятия потише. У мамы по всему дому валялись книжицы с любовными романами, вот я их и читала. Бывало, шел второй час ночи, у родителей внизу гремела вечеринка, а я сидела тихонько в постели, включив лампу и читая, к примеру, «Доктора Живаго» или «Пейтон-Плейс»[6].
А потом это просто вошло в привычку. Я читала все, что только оказывалось под рукой, без разбора. Детективы, триллеры, научную фантастику. Я была непривередливой.
Примерно в то время, как я переехала жить к Симоне, я нашла у обочины дороги к каньону Бичвуд коробку с биографическими книжками. Одолела их все в мгновение ока.
Симона: Скажу вам, именно из-за нее я начала натягивать по ночам маску для сна. (Смеется.) Но потом и дальше ею пользовалась, потому что выглядела в ней шикарно!
Дейзи: Я прожила тогда пару недель у Симоны, и мне понадобилось съездить домой забрать кое-какую одежду.
– Это ты сегодня утром сломала кофеварку? – спросил, увидев меня, отец.
– Пап, да я здесь даже не живу, – пожала я плечами.
Симона: Я заявила, что ставлю ей единственное условие, чтобы жить со мной: она будет ходить в школу.
Дейзи: В старшей школе мне было ой как непросто. Я понимала: чтобы получать отличные оценки, придется делать все то, что тебе велят. Но я ведь очень хорошо знала, что многое из того, что нам там говорят, – полная чушь. Помню, как-то раз мне поручили сочинение о том, как Колумб открыл Америку, – и я написала, что он никакой Америки не открывал. Потому что он ее не открыл. И схлопотала за это низший балл.
– Но ведь я же права, – возмущенно сказала я учительнице.
На что она ответила:
– Но ты не выполнила задание.
Симона: Она была такой умницей, а ее школьные учителя, похоже, этого даже не понимали.
Дейзи: Все вокруг говорили, что мне старшую школу не закончить, но я все же это сделала. Когда я шла по сцене, чтобы получить аттестат, Симона восторженно аплодировала мне в зале. Она так мною гордилась! И тогда я тоже начала собой гордиться.
В ту же ночь я вытащила аттестат из обложки, сложила в несколько раз и использовала как закладку в «Долине кукол»[7].
Симона: Когда провалился мой первый альбом, компания звукозаписи сразу меня послала, а мой продюсер дал нам пинка с принадлежавшей ему виллы. Я нашла себе работу официантки и перебралась жить к двоюродной сестре в Леймерт-Парк. А Дейзи пришлось вернуться к родителям.
Дейзи: Я просто сложила у Симоны свои вещички и вернулась в родительский дом. Когда я вошла в дверь, мама, куря сигарету, разговаривала по телефону.
– Привет, я вернулась, – сказала я.
– А у нас новый диван, – отозвалась она и продолжила болтать по телефону.
Симона: Вся красота Дейзи – от матери. Жанна была изумительно красива. Помню, я тогда видела ее несколько раз. Огромные глаза, очень пухлые губы. От нее исходила какая-то особая чувственность. Все вокруг вечно говорили, что Дейзи – просто вылитая мать. Да, они были похожи, но я-то знала, что Дейзи об этом лучше даже не заикаться.
Однажды я обмолвилась ей:
– У тебя очень красивая мама.
– Ну да, красивая, – отмахнулась Дейзи. – И больше ничего.
Дейзи: Когда нас выперли из дома, где мы жили с Симоной, я впервые отчетливо поняла, что как-то негоже плыть по течению и сидеть на шее у других людей. Мне было тогда семнадцать, если не ошибаюсь. И именно тогда я впервые задумалась, а есть ли у меня вообще в жизни какая-то цель.
Симона: Иногда, когда Дейзи бывала у меня дома, она принимала душ или мыла посуду. И я слышала, как она поет что-нибудь из песен Джонни Кэша или Дженис Джоплин. Особенно любила петь ее «Мерседес-Бенц». У Дейзи это выходило лучше, чем у кого-либо. Можете себе представить! Я лезла из кожи, пытаясь получить новый контракт на звукозапись: постоянно брала уроки вокала, реально над этим работала – и рядом Дейзи, у которой все это получалось легче легкого. Я прям готова была ее за это возненавидеть! Вот только Дейзи возненавидеть не так-то просто.
Дейзи: Одно из моих излюбленных воспоминаний… Мы с Симоной едем по Ла-Сиенега – кажется, в «бээмвэшке», что у меня тогда была. Теперь там отбабахали огромный торговый центр – а в ту пору там находилась знаменитая студия звукозаписи The Record Plant. Не знаю, куда мы тогда направлялись – может быть, в Jan’s перехватить по сэндвичу. Но точно помню, что слушали мы альбом Кэрол Кинг «Гобелен». И помню, зазвучала песня «У тебя есть друг». Мы с Симоной стали очень громко петь, чуть не заглушая саму Кэрол Кинг. И в то же время я внимательно вслушивалась в текст песни. Я глубоко прочувствовала, о чем там говорилось. Эта песня всегда наполняла меня признательностью к моей драгоценной подруге Симоне.
И меня вдруг охватило такое ощущение душевного покоя, приходящего с осознанием того, что в мире есть человек, который готов ради тебя на все, готов сделать ради тебя что угодно. До Симоны у меня еще никогда в жизни такого человека не было. Слушая тогда в машине эту песню, я даже немного прослезилась. Повернулась к Симоне, открыла было рот, чтобы сказать ей об этом, – и она тут же кивнула: «Я тоже».
Симона: Я чувствовала своим долгом заставить Дейзи что-то делать с таким-то голосом. Но Дейзи ничегошеньки не собиралась делать, если у нее не было на то желания.
К тому времени у нее стал проявляться настоящий характер. Когда мы только познакомились, Дейзи была еще очень наивной, так что [усмехается], скажем так: она стала куда жестче.
