Клинт потер пальцами лоб и сокрушенно покачал головой, явно недовольный действиями друга. Майя медленно подошла ко мне и взяла за руку, она многозначительно расширила глаза, давая понять, что выбора у меня не остается. Я понимала, что она хотела сказать. Арас пока не забирает меня в каземат, я ему нужна. Майя надеялась, что если я помогу ему, то он отстанет, но кто мешает пленить меня после того, как я выполню то, чего он от меня хочет.
Горящий взгляд медовых глаз угрожал прожечь во мне дыру, он не шутил в своих угрозах. У меня руки чесались сделать с ним что-то гадкое, но мне придется признать, что он победил.
— Майя, принеси мою сумку, — попросила я подругу, а сама сняла с крючка свой тоненький, совсем не по погоде, плащ.
Майя протянула мне сумку, но смотрела только на Клинта. Зная подругу, я была уверена, что она ни единого слова никогда не скажет Арасу Макгигону, навек окрестив его заклятым врагом.
— Она вернется домой, после того как поможет вам? — спросила моя подруга Клинта.
— Обещаю, — негромко сказал молодой мужчина.
— Я бы на твоем месте не давал подобных обещаний, — сурово сказал Арас и вышел из дома.
— Он сегодня сам не свой, — негромко подал голос, до сих пор молчавший, третий воин. — Я его не узнаю.
— Тебя там не было, Отис, — тихо ответил Клинт, — прошлой ночью наш друг стал старше лет на десять.
Тот, кого звали Отисом, вышел вслед за другом, а Клинт задержался:
— Ты не обижайся на Араса, он не всегда такой, — сказал он мне, — сама увидишь, что заставило его так помрачнеть. Надеюсь, поймешь.
— Что бы ни увидел твой друг, что бы ни случилось, это не дает ему права так поступать с людьми. Особенно с теми, чья помощь ему нужна, — ответила за меня Майя. — И помни свое обещание, солдат.
Я мягко коснулась плеча подруги и накинула капюшон. Ее лучистые глаза выражали тревогу, поэтому я ободрительно кивнула, давая понять, что все будет хорошо.
Снег еще сыпал с неба, на улице было холодно, я непроизвольно поежилась. Что-то мне подсказывало, что ночь будет длинной. Мужчины взобрались на лошадей.
— Ты поедешь со мной, — сказал Клинт, предлагая мне руку, — путь не близкий.
Я обернулась на горящие окна и улыбнулась Майе, которая наблюдала за нами. Неважно, что мое сердце готово выпрыгнуть из груди от страха, пусть хоть подруга видит, что я креплюсь. Клинт посадил меня перед собой и направил коня вслед за друзьями.
Ночь показалась мне бесконечной и жутко холодной. Пальцы на руках перестали двигаться, а тело оцепенело. Хорошо хоть ветер дух в спину и все его порывы доставались Клинту. С рассветом мы приблизились к небольшому городу, окружавшему поместье Макгигонов. Миновав городские ворота, Арас, возглавлявший нас, замедлился. Мы осторожно, словно крадучись, продвигались по еще спящим улицам. Я впервые была в Сатии, центре Урии, поскольку старалась держаться подальше от братства, живущего в его окрестностях. Если бы не эта напыщенная дубина, которая вытащила меня из теплого дома, я бы никогда по доброй воле не ступила на улицы этого города.
Мы остановились у приземистого домика на окраине. Арас спешился и отдал поводья Отису. Клинт тоже спустился на землю, а вот для меня это стало проблемой. Я буквально примерзла к седлу, и шевелиться была не в состоянии.
— Она совсем замерзла, — сказал Клинт.
— Я разведу внутри огонь, — ответил Отис и вошел в дом, предварительно привязав лошадей.
Я заставила себя спуститься на землю и подойти к входной двери, надеясь на тепло от камина. Арас не торопился последовать за нами. Он тяжело вдохнул и прикрыл глаза, словно что-то мешало ему переступить порог. Мне стало не по себе. Клинт мягко подтолкнул меня в спину, и я вошла в дом.
Внутри все было перевернуто, мебель сломана, посуда побита, разодранная в клочья одежда валялась на полу. Я медленно осмотрела комнату, в которой оказалась. Волосы встали дыбом на затылке. Здесь произошло что-то страшное. И не нужно быть магом, чтобы понять это. Переместив взгляд в дальний угол, я застыла. Дикий ужас просыпался где-то внутри меня и заставлял сердце замирать. Стены были забрызганы потемневшей кровью, пол буквально залит ею, а еще в её липкой жиже, которая издавала жуткий запах, лежало что-то похожее на части человеческого тела.
Я попятилась и наткнулась на могучую грудь Араса Макгигона, который тоже смотрел в тот же угол.
— В другой комнате та же картина, — тихо сказал он. Теперь я поняла, чем он был так встревожен.
— Что здесь произошло? — отстраняясь от него, спросила я.
— Это тебе и предстоит выяснить, ведьма.
Я сотни раз слышала это обращение, но из его уст это каждый раз звучало, как нечто омерзительное.
— Отис, приведи его, — велел Макгигон, и его друг исчез за одной из дверей.
Спустя мгновение он ввел под руку сгорбленного мужчину. Мне показалось, что сознание этого человека находилось где-то не здесь, где-то в другом мире. Глаза его блуждали в каком-то безумии, ни на чем конкретном не останавливая взгляда, руки тряслись, кожа была белой, словно снег, что сыпал с неба.
— Этот человек был свидетелем произошедшего, узнай, что он видел, — сказал Арас, усаживаясь на стул.
— Я так не работаю, — указала я на него, — я должна остаться наедине с этим человеком.
— Этому не бывать! — Арасу не понравилось, что я пыталась устанавливать свои правила, но здесь я не дам слабину. Пока никто не видел моей магии, я в относительной безопасности.
— Тогда, ты ничего не узнаешь!
— Я должен видеть!
— Или выходи из дома, или вези к монахам! — Твердо сказала я. Или мне только казалось, что я достаточно тверда.
Медовые глаза сверкнули яростью, но он не напал, обдумывал мои слова. Я решила помочь ему принять решение:
— Мне ни к чему лгать тебе. Я расскажу все, что узнаю. Для этого я здесь.
Арас посмотрел поочередно на друзей, и, получив молчаливое согласие, поднялся со стула. Он все еще был недоволен, но мне хотелось верить, что я не оставила ему выбора.
— Мы будем за дверью.
Мужчины снова надели плащи, и вышли в прохладное утро. Я скинула капюшон и подошла к разожженному Отисом огню. Пальцы покалывало, они чесались, щеки пылали. Снаружи вроде уже было тепло, но все мои внутренности заледенели. Быстро не отогреться, но и затягивать не хотелось. Я все еще наивно полагала, что меня отпустят, после того, как то, зачем меня сюда привезли, будет сделано.
— Что же ты видел? — пробормотала я, поворачиваясь к мужчине.
Его усадили на стул, где он и оставался, не подавая признаков жизни, иных, кроме дыхания. Сбросив напряжение, я приблизилась. Он едва заметно дрожал, хотя, мне казалось, что со времени происшествия, которое его так напугало, прошли, по меньшей мере, сутки.
