— Вера, — ее милость поднялась мне навстречу с застеленного бархатным покрывалом диванчика, — Вера, ты не поверишь, что случилось!
Невысокая полная шатенка средних лет, баронесса Ларская ожидаемо нанесла визит в брюках и мужской блузе. Предводительница движения «младо-феминисток», как в шутку я называла ее приятельниц, выглядела взволнованной, если не сказать перепуганной.
— Ты слышала последние сплетни? — поинтересовалась Агнесса, едва служанка, накрывавшая стол для чаепития, удалилась.
— Откуда, — я налила в чашку зеленый чай из заварника и с наслаждением выпила несколько глотков.
— Вера, нельзя вести затворнический образ жизни, — попеняла мне гостья, — ты все же модная художница…
На этой фразе женщина запнулась, побледнела, отставила в сторону свою чашку и тихо произнесла:
— Вера, ходят слухи, что твои картины обрели души!
Я поперхнулась и долго кашляла, пытаясь прийти в себя. Агнесса терпеливо ждала, когда приступ кашля закончится.
— Вы сейчас пошутили? — последовав примеру гостьи и тоже отставив чашку, спросила я, глядя в темно-синие глаза баронессы.
— Увы, — последовал ответ, — барон Аринский утверждает, что ему по ночам снятся деревья и того проклятого леса: а графиня Верская… Она полагает, что дворецкий твоего безумного замка убил ее служанку!
Графиня Верская была мне не знакома, а вот барон Аринский… Лично я этого мужчину не знала, но зато слышала о его репутации этакого местного «барона Мюнхгаузена». Верить словам человека с буйной фантазией?
— Вера, я понимаю, о чем ты думаешь, но, боюсь, Сыск с тобой не согласится… Его сотрудники появятся на аукционе, — губы Агнессы искривились в презрительной усмешке — работники правоохранительных органов явно не вызывали у нее уважения. — Тебе тоже придется там присутствовать.
— Где присутствовать? — не поняла я, все еще осмысливая услышанную новость.
— На аукционе, — начала было баронесса, затем уточнила. — Я не сказала, да? Семьи с детьми сдают твои картины, и наоборот, одинокие мужчины, а иногда — и женщины, стремятся приобрести их, особенно те, за которыми уже закрепилась дурная слава. Поэтому послезавтра состоится аукцион для всех желающих. Там же, в салоне. Форма одежды… Не парадная. Скорее, деловая. Ты ведь придешь?
— Судя по всему придется, — кивнула я. — У меня только сегодня мелькнула мысль о новой постановке, но, боюсь, не совсем вовремя говорить об этом…
Агнесса оживилась. Следующие минут сорок — час мы обсуждали сюжет и декорации. Уехала баронесса с моим последним эскизом, так напугавшим Эльзу, а я «разбогатела» еще на несколько монет.
Жена эльфа уже освободилась после общения с модисткой и сидела в своей комнате, в кресле у окна, рассеянно наблюдая за портившейся за окном погодой.
— Что нужно было Агнессе? — повернулась ко мне подруга.
Я уселась в кресло напротив, с удовольствием вытянула ноги и пересказала наш с баронессой разговор.
— Аукцион? — оживилась Эльза. — Отличная возможность показаться в свете перед свадьбой принцессы. Жаль, новые наряды сшить не удастся. Придется идти в том, что есть.
— To есть, тебя не смущают все эти рассказы об оживших картинах? — уточнила я.
— Ах, — отмахнулась от меня подруга, — твоя живопись, конечно, своеобразна. Но убить кого-то? Глупости.
Спорить я не стала.
Вечером, как обычно, в моей спальне появился супруг.
— Аукцион? — удивился он, услышав новости. — Зачем тебе присутствовать там?
— Понятия не имею, честно ответила я. — Может, это лишь блажь Агнессы, а может, кто-то из Сыска решил пообщаться с автором картин, так сказать, в неформальной обстановке.
Последнюю фразу я произнесла шутливо, вот только Димирий шутки не понял.
— Мы с Лорианом будем сопровождать вас, — сообщил муж. — Еще не хватало тебе общаться с этими людьми в одиночестве.
Я удивилась подобной реакции, но спорить не стала. Хочется мужчинам прогуляться — их дело. Да и нам с Эльзой не так скучно будет.
Следующие сутки прошли, как обычно, за исключением примерки нарядов. Потом настал день аукциона. И почему-то собирались мы в салон Агнессы как на казнь. Вернее, наши мужья ожидали нас хмурые и чем-то явно озабоченные. Понять, какая муха их укусила, я была не в состоянии, а подруга на подобные моменты не обращала внимания.
На этот раз наши с Эльзой платья выглядели почти точной копией друг друга: длиной до щиколоток, прямые, закрытые. Различались только цвета: у меня — темно-синее, у нее — светло-коричневое.
Служанки помогли надеть легкие плащи в тон одежде, и мы все вчетвером уселись в поджидавшую нас карету.
Ехать было недалеко, минут десять, не больше. Как обычно, подъезд к салону перегораживали кареты. Пришлось выйти за два дома и пройти пешком целых три минуты. Неслыханное дело для местной аристократии! Пока шли, я заметила очередной подъехавший экипаж и чуть не споткнулась, разглядев, кто именно из него вышел. Рядом тихо охнула Эльза. Да уж, похоже, аукцион ожидается веселым…
— Он же не должен… — еле слышно пробормотала подруга.
Я не стала уточнять, о ком конкретно шла речь: о кронпринце Дорионе или о поднимавшемся рядом с ним лорде Шаринасе.
Как и в прошлый раз, залы были переполнены. Только на этот раз в салоне бродило больше мужчин, чем женщин. Зато мои картины висели везде. С ценами. Я посмотрела на один из ценников и поняла: что Агнесса все это время безбожно меня дурила.
— Вера, — к нам уже спешила владелица галереи. Небрежно кивнув моим спутникам, баронесса, снова одетая по-мужски, подхватила меня под локоть и повела в сторону сцены, устроенной, как и в прошлый раз, перед входом. — Давно пора начинать. Ты видела?
— Что? — не поняла я.
— Кого! Лорда Шаринаса!
Еще одна сплетница на мою голову..
— И что? — как можно более равнодушно спросила я.
— Вера! — глаза баронессы блеснули. — Я очень надеюсь, что он, как поклонник твоего творчества, поможет мне распродать твои картины по выгодной цене!
Читай: «Скупит все сам, потому что хочет тебя добиться».
— Тут еще и кронпринц, — пожала я плечами, садясь в кресло рядом с Агнессой.
— Это не то, — небрежно качнула головой женщина. — Его высочество — не любитель живописи.
А дракон, значит, любитель? Только живописи ли…
Аукцион проводился немного не так, как это делалось на Земле. Мы с баронессой сидели на импровизированной сцене, рядом с нами расположился носитель Силы. Он, при необходимости, подсвечивал очередную картину и цену к ней, а посетители галереи выкрикивали свою сумму.
И дракон, и кронпринц из толпы не выделялись и картины не покупали, и все же мне казалось, что знакомые глаза цвета кофе с молоком постоянно следили за мной. Возможно, это были нервы, но сидела я, как на иголках.
