– Принеси нам поесть, – приказал он.
Матсус и Сокабе обсуждали этот вопрос во время еды.
– Видимо, следует заняться этим делом, – сказал Матсус. – Нехорошо иметь врагов у себя в тылу.
– К тому же они говорят, что девушка красива, – добавил Сокабе.
– Но нам нельзя идти обоим, – заметил Матсус. Будучи ленивым, капитан решил послать лейтенанта Сокабе с отрядом, чтобы найти девушку и привести ее.
– Убейте китайца, – приказал он, – и приведите девушку сюда целую и невредимую. Вы поняли меня? Невредимую!
Через несколько дней лейтенант Хидео Сокабе добрался до деревни Тианг Умара.
Чтобы доказать свое превосходство, Сокабе так сильно избил старого вождя, что тот не мог стоять на ногах. Тогда лейтенант Сокабе ударил его ногой в живот и в лицо.
– Где белая девушка и китаец? – спросил он.
– Я не знаю, о ком вы говорите.
– Ты лжешь! Сейчас ты скажешь правду! Он приказал сержанту найти несколько бамбуковых щепок, и когда их принесли, стал забивать одну из них под ноготь на пальце Тианг Умара. Старик закричал от дикой боли.
– Где белая девушка? – снова спросил японец.
– Я не знаю никакой белой девушки, – повторил Тианг Умар.
Японец загнал другую щепку под другой ноготь, но старик продолжал твердить, что ничего не знает о белой девушке.
Когда Сокабе приготовился продолжить пытку, одна из жен вождя подошла и упала перед ним на колени. Это была старая женщина – старшая жена Тианг Умара.
– Если вы прекратите мучить его, я помогу вам найти белую девушку и китайца, – сказала она.
– Так-то лучше, – заметил Сокабе. – А как?
– Алэм знает, где они прячутся, – сказала старая женщина, указывая на юношу.
Корри и Синг Тай сидели у входа в свою пещеру. Прошла неделя с тех пор, как Алэм последний раз приносил им еду.
– Кто-то идет, – сказал Синг Тай. Он прислушался.
– Слишком много людей. Идемте обратно в пещеру. Алэм указал на пещеру лейтенанту Хидео Сокабе. Слезы катились по щекам юноши. Если бы дело было только в его жизни, он скорее бы умер, чем повел этих ненавистных мартышек в тайное убежище девушки, которую в душе обожал. Но лейтенант поклялся уничтожить всех жителей деревни, если он откажется, и Алэм знал, что лейтенант сделает это.
Хидео Сокабе и его люди вошли в пещеру. Сокабе шел с саблей наголо, солдаты – с поднятыми штыками. В тусклом свете пещеры они увидели китайца и молоденького туземного юношу. Лейтенант приказал вытащить их наружу.
– Где девушка? – спросил он Алэма. – За это ты умрешь, и весь твой народ тоже. Убейте же их, – приказал он своим людям.
– Нет! – закричал Алэм. – Это – девушка. Только она одета в платье мальчика.
Сокабе сорвал с Корри блузу и улыбнулся, а в глазах его появился похотливый блеск.
Один из солдат увел Синг Тая обратно в пещеру и там заколол штыком. После этого отряд вместе с пленницей отправился в обратный путь.
ГЛАВА II
Старший сержант Джо Бубенович стоял в тени крыла «Прекрасной леди» в компании нескольких других членов боевого экипажа огромного самолета. У него была кличка «Бродяга из Бруклина», и он выполнял обязанности помощника механика и одновременно канонира на шкафуте.
– Мне кажется, что они хорошие парни, – заявил он.
Он явно был не согласен с замечанием, сделанным башенным стрелком, старшим сержантом Тони Розетти, по прозвищу «Шримп из Чикаго» «Неудачник из Чикаго».
– Да? Ну, а мне не нравится, когда проклятый британец крутится вокруг «Прекрасной леди». Помимо всего прочего, я слышал, что он настоящий лорд.
– Мне кажется, твой лорд легок на помине, – сказал Бубенович.
Все обернулись.
Под крыло бомбардировщика «Б-34» подкатил «джип». Когда машина остановилась, из нее вышли три офицера: полковник британских королевских военно-воздушных сил, а также полковник и майор американских военно-воздушных сил. Капитан Джерри Лукас из Оклахома-Сити, пилот «Прекрасной леди», выступил вперед, и американский полковник представил его лорду Клейтону.
– Все готово, Джерри? – спросил он.
Механики и оружейники, проверив в последний раз оборудование, спустились через бомбовый отсек, а военный боевой экипаж поднялся в самолет.
Полковник Джон Клейтон летал в Голландской Ост-Индии над занятой японцами Суматрой в качестве наблюдателя, производя разведку и аэросъемку. Пройдя к взлетной палубе авианосца, он тоже вошел в самолет и занял место рядом с пилотом. Во время длительного полета он разговаривал со штурманом и радиоинженером, а затем прошел в хвост через бомбовый отсек.
Самолет не был загружен бомбами.
«Шримп», Бубенович и еще два артиллериста растянулись на полу рядом со спасательными плотами и парашютами. Шримп первым увидел Клейтона наверху у маленькой двери, ведущей в круглую башню.
– Тсс! – предупредил он. – Сюда идет лорд.
Клейтон обошел круглую башню, переступил через Шримпа и Бубеновича и остановился около фотографа, который возился со своей камерой. Никто из солдат не поднялся на ноги.
Когда боевой самолет находится в воздухе, военные формальности не соблюдаются. Фотограф с нашивками сержанта службы связи поднял голову и улыбнулся. Клейтон в ответ ему тоже улыбнулся и присел рядом.
Оглушительно ревел мотор. Наклонившись к фотографу, Клейтон прокричал ему в ухо несколько вопросов относительно камеры. Фотограф таким же образом дал на них ответы.
«Б-34» отбивает охоту разговаривать во время полета, но Клейтон получил ту информацию, которая ему была нужна.
Присев на край спасательного плота между Шримпом и Бубеновичом, он вынул пачку сигарет и угостил всех присутствующих. Отказался один Шримп, бросавший на британца неприязненные взгляды.
Бубенович предложил Клейтону огня, а тот спросил, откуда он, и как его зовут. Когда Бубенович назвал Бруклин, Клейтон кивнул.
– Я слышал немного о Бруклине.
– Вероятно, по поводу «бродяг», – сказал Бубенович.
Клейтон улыбнулся и кивнул.
– Они зовут меня «бродягой», – сказал Бубенович. Он усмехнулся. Разговорившись, он показал английскому офицеру фотографию своей жены и ребенка.
Шримп продолжал держаться отчужденно и высокомерно.
Когда они увидели вершины гор северо-западной Суматры, уже рассвело. Погода благоприятствовала фотосъемке. Горы образовывали хребет длиной в тысячу сто миль вдоль островов, которые тянулись от экватора на юг к западному побережью Малайского полуострова.
