Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Вот это разумное предложение, я считаю. Сразу бы так. А то прицепился, мало ли, в чем мне вздумалось пробежаться по слякотным улочкам столицы в послеобеденное затишье. Мы в Либерте — самом крупном и развитом городе страны, здесь расположена главная резиденция правителя, здесь средоточие магов в пересчете на количество населения бьет все рекорды. А где маги, там можно ожидать чего угодно.
Довольная тем, что мы наконец-то подобрались к цели моего незапланированного забега, я с самым серьезным видом положила на стол направление на практику. Марголис не глядя потянулся за писчим пером, а потом замер. Принюхался, затем с изумлением уставился на заляпанный желтоватыми разводами лист.
Тихо. Слышно, как за окном птички чирикают. Сижу, изучаю портреты выдающихся личностей, оставивших след в истории. Три, два, один…
— Это что за свинство? — отмер и справедливо поинтересовался магистр.
Вообще, я была с ним согласна, свинство и есть. Ну, Палтус!
— Направление, — удерживаю на лице невозмутимое выражение, будто ничего особенного и не происходит, — на практику. Вы подпишите, и я пойду, мне еще вещи собирать и все такое.
— Святодух, вы издеваетесь? — а выдержка у Его Магичества замечательная, все ж глава гильдии — это вам не на зомби три раза чихнуть.
— И в мыслях не было! — заверила я, искренне веря, что взгляд святой невинности мне сейчас особенно удался.
— Тогда что это? — вновь вопросил магистр Марголис и, брезгливо поморщившись, ткнул пальцем в злосчастный документ.
Можно было бы, конечно, и повторить. Но что-то подсказывало, что тогда он все же перестанет сдерживать истинные мысли, и я пополню словарный запас новыми эпитетами на суали (древний язык, ныне использующийся только в магической практике). А посему я тяжело вздохнула и все с тем же дураковато-непосредственным видом начала объяснять.
Издалека.
— Понимаете, тут такое дело. — Глаза магистра недобро сузились. — Обычно, в келье…
— Стоп, — взмахом руки оборвал он мой новый эпос. — Чую, сказание обещает быть таким же содержательным, как и повесть о вашей неуставной обуви.
Видимо, чуял он буквально. Потому что вновь сморщил нос и, поднявшись, распахнул настежь оконную створку, проветривая кабинет. А я подумала, что обувь у меня как раз таки уставная, почти элемент униформы — неофициальный только. Но магистр, насколько я знала, не имел явно выраженного окраса у магического дара, как бывает у стихийников, некросов, целителей, а потому обладал общей специализацией и, соответственно, в традициях нашей братии не разбирался.
— Избавьте меня от подробностей. Я всего лишь поинтересовался, как вам пришло в голову осмелиться притащить мне на подпись подобное безобразие.
Будто бы у меня выбор был. Но то, что без подробностей — это просто отлично! Палтус хоть и гад последний, но все же свой. Он один из немногих, кто относился ко мне по-человечески с самого моего появления в стенах ненавистного некромантского отделения. Закладывать его перед высоким руководством не хотелось. Мне перед магистром Марголисом ниже падать уже некуда, а вот Палтус перспективный молодой преподаватель и некромант грамотный, его карьера обещает быть… ну, хотя бы обещает быть!
В отличие от меня. Ни малейших иллюзий в данном случае я не испытывала: работа с посмертными явлениями — не мое совершенно. Сейчас дотяну как-нибудь до выпуска, получу право, смогу брать самостоятельные заказы: в столице всегда работенка найдется, а мы люди не гордые, нам лишь бы платили. Скоплю денег, и наконец-то пойду учиться туда, куда всегда мечтала попасть.
В спирто-питейную гильдию.
Да, планы на жизнь у меня весьма амбициозные! Наставница еще будет мной гордиться, только тихонечко, никому не рассказывая.
— Магистр Марголис, мне действительно жаль… — начала я слезно-покаянную речь, но меня вновь перебили.
— Я это подписывать не буду! — решительно заявил Его Магичество и вновь вернулся за стол.
Вот радует меня сегодня магистр. Очень радует.
Даже намекать не пришлось, сам предложил.
— И правильно! Тоже думаю, зачем подписывать это, когда можно выдать новое? Магистр, я всегда знала, что вы — человек понимающий… и мудрый, — поспешила добавить последнее, заметив, как Марголис переменился в лице. Не станет же он отрицать мудрость.
Не стал. О чем-то задумался.
А я, пользуясь возможностью продолжать, собственно, и продолжаю:
— Клянусь именем нашей пресветлой богини Пшенки, подобного недоразумения больше не повторится.
Упоминание богини вернуло внимание магистра ко мне. Он подозрительно ласково улыбнулся:
— Зачем новое, я все же глава гильдии магов.
Это он так изящно угрожает или что?
Но уже через несколько мгновений мне стало совершенно очевидно: да действительно, глава. И по праву носит прозвище «Его Магичество» в рядах учащихся той самой гильдии.
Магистр просто подержал ладонь над испачканным листом направления, произнес заклинание и… о чудо! Ни жирных разводов, ни противного душка не осталось и в помине.
Я с восхищением взирала на дело рук его. Вот это понимаю — полезно, удобно, практично. К сожалению, на некромантском отделении такому не учат. Наш удел с пограничными формами смерти разбираться и альтернативно-живущими договариваться.
— Ваше Ма-а-а… магистр Марголис, я вам так благодарна!
Он тем временем уже закончил подписывать последний раздел на обратной стороне направления и все с той же ласковой, почти отеческой улыбочкой вернул мне заветный документ. Я подобное у него на лице видела только однажды, когда наставница меня в гильдию магов привела.
И тут придется упомянуть о еще одной надгробной плите, придавившей мое светлое будущее. Во всяком случае, то, каким его видела любимая наставница.
С детства меня растили и воспитывали, как будущую служительницу при храме богини Пшенки. Богини созидающей, дарующей жизнь и процветание, сохраняющей все живое, что есть в природе, приносящей изобилие.
И я всегда была худшей.
Магия жриц, магия самой жизни не то что плохо давалась мне, да она откровенно смеялась в лицо. Мое искренне непонимающее лицо, все пытающееся разобраться, что я делаю не так.
У всех юных послушниц всходы колосятся в разной степени выраженности, а у Алесты не только не взошли, но и сгнили.
После высадки саженцев юными послушницами заброшенное поле превратилось в цветущий сад. И только по краю его стоят могучие, узловатые и абсолютно мертвые деревья. То есть они все-таки выросли, в разы опережая по скорости своих соседей, но благополучно издохли, покрывшись какой-то плесенью. Причем весьма хитрой плесенью, разлетающейся спорами по округе и заражающей другие растения.
Стоит ли говорить, кто сажал эти предательские побеги и магичил над ними?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
