ММА – это спорт. И это шоу. Шоу – это деньги. Вопрос финансов решал Михаил, а вот разговоры о фруктах в номере, медведях в ресторанах и даже шлюхах, решались Джин.
- Михаил Леонидович, вы не берёте со стороны людей, - напомнила Ольга Алексеевна.
- Да ты Капитан Очевидность, - Михаил еле сдержался, чтобы не заорать.
Конечно, он не берёт с улицы, но своих нет. Накануне вечером он обзвонил всех возможных знакомых, даже давнишнему приятелю, сейчас преподающему математическую лингвистику, филологу, полиглоту. Нет ли у него на примете хорошенькой талантливой студентки хотя бы на временную подработку. Нашёлся гипотетический претендент, но парень. А Михаилу необходима была женщина. Его «клиенты», зачастую нашпигованные адреналином, находящиеся под давлением менеджеров, агентов, иногда прессы, могли запросто сорваться на парня, что вряд ли произойдёт с девушкой. Женя, со своей миниатюрной фигуркой и светлыми волосами, действовала на мужчин, как хороший транквилизатор, Михаилу была необходима вторая Джин.
- Я уже подала заявку в лучшие рекрутинговые агентства, - опередила ор Ольга. – Вам нужна женщина, желательно до тридцати, приятной внешности, свободное владение английским, терминологией ММА, правилами UFС, желательно ивритом и маори. Стрессоустойчивая. Завтра. Всё?
- Да, и ещё ковёр-самолёт, пожалуй, - закончил речь Михаил.
Ольга развернулась и молча вышла из кабинета. Уволить её, что ли? Просто так. Потому что плохое настроение, потому что скоро новый год, а он так и не забрал подарки детям в пункте выдачи заказов.
До восемнадцати часов Михаил не поднимал головы, забыв про всё на свете, работы навалилось слишком много, сказывалась неделя отпуска в Париже с детьми. Зато провёл время с мелкими и с Софой, естественно. Выходил только в кафе напротив, бизнес-ланч там был вполне терпимый, так что хотя бы сегодня он, может быть, не набросится на холодильник по приходу, и мама его избавит от нравоучений о правильном питании. Дети питаются и развиваются правильно, этого вполне достаточно лично для Михаила. Его учить – только портить, как гласит народная мудрость.
- У вас, кажется, есть претендентка, - вошла Ольга.
Она уже успела съездить за подарками для детей и даже завезла их в спортивный клуб «Русский богатырь», где хозяйничал его брат, и они удачно спрятали игрушки в подсобном помещении. Уж туда-то Светочка точно не сунет свой любопытный и сообразительный нос.
- На что? – уставился Михаил на помощницу. – Руку и сердце? - глупо пошутил.
- На должность переводчика, - по слогам проговорила Ольга.
- Отлично. И она, это же она, знает маори, помимо терминологии ММА, правил UFС?
- Если верить агенту, да, - пожала плечами Ольга Алексеевна. - Я назначила собеседование за завтра, на одиннадцать утра, но претендентка не может, просит сегодня, но только после девятнадцати. Завтра… - Ольга небрежно посмотрела на лист, исполосованный её рукой. – Генеральный прогон выступления у дочери.
- Я уже хочу её, - засмеялся Михаил. – Ещё не устроилась, а уже завалила проблемами. Знаток маори, ММА, UFС и спортивного менеджмента.
- Она будет после девятнадцати, - невозмутимо заметила Ольга Алексеевна.
- Ты издеваешься?
- Михаил Леонидович, у вас нереальные требования к кандидатам, а Коулс, напомню, прилетает на следующей неделе. Человека ещё надо ввести в курс дела!
- Туше! Давай сюда это чудо, - фыркнул и снова уселся в кресло.
Претендентка. На должность переводчика.
Женщина, способная лишить его стрессоустойчивости за считанные минуты. Та, в чьих языковых способностях он не сомневался ни на минуты, не в этой жизни. Та, что нервировала его, волновала, возбуждала и выводила из себя.
Новоявленная родственница! Как это называется? Невестка? Сноха? Свояченица? Одним словом, Альбина Иванова, собственной сногсшибательной персоной.
Почему он не удушил её месяц назад, четыре месяца? Что он совершил, что эта персона снова встала на его пути? Ему за глаза перспективы совместных праздников, лишь перспективы! Он не хочет видеть эту женщину никогда в жизни, разве что переспать с ней.
Снова.
Глава 2. Альбина
Альбине нужна была новая работа. Не позарез, но в перспективе хотелось. В конторке, которая имела честь пригреть у себя одинокую маму Иванову Альбину, было неплохо. Лояльно относились к больничным, опозданиям, отсутствиям в связи с детскими выступлениями, болячками, занятиями. И платили терпимо, с учётом лояльности, конечно.
Начальник, правда, был самодур, в периоды сезонных обострений можно было нарваться на разгром на ковре или лишение премиальной части заработка, а то и на дальнюю командировку, несмотря на то, что невозможность оных была обговорена не один раз. Лысый, круглый, похожий на синьора Помидора, руководитель бюро переводов в такие дни метал молнии и требовал от подчинённых, в основном выпускниц факультета иностранных языков, не нашедших лучшее применение своим знаниям, почти невозможного – то приходить на работу за час до начала рабочего времени, то увеличивал нагрузку, забыв прибавить зарплату, то вводил идиотскую систему штрафов и поощрений. Спустя время снова становился нормальным человеком, сотрудницы расслаблялись и начинали жить своей, отдельной от руководства, жизнью. Из года в год история повторялась.
В местах, где платили больше, сдирали три шкуры с сотрудников, а у Альбины была только одна. Хорошо, когда есть кому подстраховать с ребёнком. Муж, мама, дальняя родственница, добрая соседка, у Альбины таких людей не было. Её семья шесть лет назад сорвалась с насиженного места, а потом прочно основалась в южном регионе, открыв там семейный бизнес – базу отдыха, – и не собиралась возвращаться. Маме понравился климат, к тому же она была счастлива с третьим мужем, которому тоже приглянулось новое место жительство, а сестра вовсю расширяла бизнес, вынашивая грандиозные планы на будущее.
Альбина осталась в Питере, сначала с мужем, потом с мужем и ребёнком, в просторной, благоустроенной квартире с видом на Финский залив, подземным паркингом, консьержем и зелёным двором, а потом только с дочкой, разведясь с её отцом. На этот раз в трёхкомнатной квартире детства, требующей ремонта, в центре города, с видом во двор-колодец. Квартиру эту муж, преуспевающий адвокат по гражданским делам, не смог бы отсудить, потому и не пытался, иначе Альбина осталась бы и вовсе на улице.
Нужно быть довольной тем, что имеешь, часто повторяла Альбина, уговаривая себя каждый раз, когда синьор Помидор сотрясал стены ором или приходилось откровенно скучать на работе.
Да, ни денег, ни движения, ни перспектив, зато стабильность. Именно стабильность требовалась пятилетней дочке, и без того растущей в неполной семье. Естественно, лучше никакого отца, чем высокомерный засранец Поплавский, о разводе Альбина не жалела никогда. Только сомнения и нереализованные амбиции, желание новых перспектив, понимание, что годы уходят, а вместе с ними и возможности самореализации, порой сильно отравляли мысли Альбины, скреблись противными когтями, зудели в душе.
