— Значит, дело не в опоздании? Вы же сами видите, — я кивнула за стеклянные витрины, где все еще в ожидании кортежа повелителя бесновалась толпа.
— Будь ты поласковей с клиентами…
— Я нанималась разносчицей, а не проституткой! — так и знала, что опоздание лишь предлог и мне, как пустышке, предложат поторговать телом.
— Не передергивай, Ари! — он положил пухлую руку на мое плечико.
— Фет Горский! — вспыхнула и стиснула зубы, даже не обратив внимания на ненавистное обращение. Когда мужчина провел ладонью по моему плечу и коснулся шеи, я отступила на шаг назад, гневно сверкнув глазами.
— Вот видишь! Так нельзя себя вести ни с клиентами, ни тем более со мной. Получишь недельное жалование в бухгалтерии и свободна.
Свободна, значит? Не знаю, чем я думала. Вообще я девушка спокойная, уравновешенная и ответственная. Но литровая кружка с пивом как-то сама оказалась в ладони, а затем стремительно полетела в телепатовизор. Огромный такой, плоский, во всю стену. Тысяч семнадцать анников стоил.
* * *
— А ты выкинул бутылку вина за десять тысяч с обрыва! Ты хоть представляешь, сколько мне нужно работать, чтобы вернуть деньги за этот злосчастный телепатовизор?
— Дня два?
— Дня два? — села прямо и задрала брови. — Вы, великородные, совсем зажрались, походу и улетели куда-то под купол…
— Потеряла работу — найдешь другую. Это не повод сопли размазывать. Есть задача — решай ее. Великородные поступают именно так.
— Мне вот как-то не повезло с серебряной ложкой в заднице родиться. Да и если бы только работа! — хмыкнула я, снова откидываясь на локти и погружаясь в неприятные воспоминания. — Хотела найти утешение у Таххира. У него как раз был выходной. В подземке мне отдавили ногу и порвали платье, вытащили из сумки кошелек. О, а самое эпичное случилось позднее. Мы собирались съехаться с Таххиром на следующей неделе. У меня даже были ключи от его квартиры. Я прошла в гостиную, а меня не ждали. Там он… Трахал эту… Эту…
— Пышногрудую дохлогрызку, — подсказало великородие, а я только хмыкнула. Какая хорошая память!
— В общем, он ее прямо… Скажем так, нестандартно они это делали, — смутилась я, вспоминая увиденное.
— Анальный секс? — хмыкнул мужчина, будто ежедневно только этим и занимался. Мое вытянувшееся лицо истолковал превратно: — Петтинг? Баловались игрушками?
— Знаешь, давай-ка закроем тему. Я схватила со стола бутылку вина, забыла в его квартире пальто, а вдобавок дождь пошел. Пришла сюда, а тут… ты, — закончила сникшим голосом. — И ведь этот пустынный мертвоед даже следом не пошел! Четыре года вместе, а он не бросился за мной!
— Между анальным сексом и тобой я бы тоже выбрал анальный секс, — припечатало Ползучее Великородие. От такой наглости у меня даже слова закончились. Пожалуй, засиделась я на Льдистом и сегодня утешения здесь не найду.
— Мне вот только мудрых советов от незнакомого мужика не хватало. Ты знаешь, тоже счастьем не искришься. И вообще, хватит с меня мужиков! Вы только и думаете, что о задницах!
— О передницах тоже думаем.
Он словно издевался! Хотя почему словно… Очень даже открыто и с удовольствием.
— Да катитесь вы все!
Гневно зарычав, я попыталась подняться и покатилась сама. Вниз со Льдистого утеса. Только и успела взвизгнуть, а в следующий миг сильные руки дернули меня на себя. Я свалилась на широкую грудь великородного и, уперевшись в нее ладошками, замерла. Жизнь пролетела перед глазами за какой-то миг и, если бы не этот… родственник аркха плешивого, остаться Альби и Тану полными сиротами… Свободный полет на камни, поговаривают, заканчивается плачевно для тех, у кого нет крыльев.
— А я сегодня убил родного брата, — прозвучало негромко, но оглушило похлеще ядерного взрыва. От таких откровений лучше держаться подальше.
Как-то все, что я только что в таких красках и с чувством, толком, расстановкой, описала, померкло. Оно перечеркнулось одним единственным предложением.
Отелепатеть…
И что положено сказать в таком случае? Мне жаль? Куда спрятали труп? Или, спросить, могу ли я позвонить сестре и брату прежде, чем меня скинут-таки вниз?
— Эм… Я тут вдруг вспомнила, — попыталась встать, даже уперлась ладошками в твердую грудь, но тут же прозвучало резкое:
— Сидеть!
Таким голосом только летящих аркхов замораживать да кого покрупней. Ноги сами собой ослабли и соскользнули. Я бесцеремонным образом оседлала Ползучее Великородие, почувствовав под собой довольно внушительных размеров… В общем, размеры соответствовали званию великого.
Ничего себе пиончики на соседском балкончике! Засиделась я тут. Верхом на великородном…
В этот момент по счастливой случайности вспомнилось, что в девятом дистрикте, в общем-то, все свободны. Конечно, великородным, учитывая классовые различия, я подчиняться обязана, но на сексуальные связи добровольное согласие требуется. Я такого не давала, а поза как бы намекает!
— Что, такую позу вы не пробовали? — великородие поиграл бровями, а я залилась краской по самые уши.
Нет, я ошиблась. Это его величество Великогад собственной персоной!
— Еноту своему приказы будешь отдавать!
Я снова попыталась вскочить, но мужчина лишь сильнее вжал меня в себя, впившись пальцами в мои бедра. Это было бы даже волнительно, не будь так страшно. Когда Таххир возился на мне сверху, пытаясь то ли получить удовольствие, то ли мне его доставить, это выглядело и вполовину не так интимно. Ползучий резко перевернулся, навалившись сверху и пресекая любые попытки к сопротивлению. Он распластал мои руки, прижав их к песку и холодно произнес:
— Приказ великородного.
— А то я сразу не поняла! Лицо-лопата. Служба контроля? Рейгверды?
— Хуже.
Хуже только и пустынный мертвоед, но они все по ту сторону барьера.
— Меня будут искать, — сомневаюсь, конечно, что это его остановит от жуткой расправы, но не сдаваться же без боя. Для виду я еще пару раз дернулась, но слишком скоро поняла бесполезность напрасной траты сил и обмякла.
— Не сомневаюсь.
Конечно, как еще мог закончиться столь поганый день, как не моим смертоубийством на Льдистом утесе? В этот миг даже в Бога захотелось поверить. Поговаривают, мои предки, что из русских, верили! Не только верили, но еще и получали по прошению.
Зажмурилась и горячо-горячо попросила: «Господи, если ты есть где-то там, меж звезд и планет, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, помоги! Пусть это Ползучее Великородие меня отпустит! Пусть я вернусь к Тану и Альби! Обещаю хорошо себя вести и верить в тебя, даже когда никто не верит!»
Вот кто говорил, что Бога нет? Гад ослабил хватку и позвал:
— Эй. Имя у тебя есть?
