— Нет, — резко бросает Тимер. — На самом деле Набил — зарвавшийся, наглый выскочка, добившийся нынешнего уровня лишь за счет того, что перенимает и бессовестно использует тысячелетние опыт и мудрость Атлантиса.
В глазах капитана появляется нечто, похожее на одобрение, а я непроизвольно морщусь. Роль надменного гордеца идет Тимериусу как нельзя лучше.
— Хорошо. Кто там у нас дальше? Варисса Андо, в девичестве — Максимова. Иная, спецификация — "странница"…
Он доходит до следующей строчки и запинается на месте.
Надо же, улучшение внешности, проведенное незадолго до прыжка, не пропало втуне. Меня приняли за набилианку! Ха! Сладко улыбаюсь в ответ на его изумленный взгляд. Да, глаза тебя не обманули. На самом деле… Землянка. Гостья из мира столь отдаленного, что ты не думал когда-либо встретить его жителя.
Атлант принимается читать дальше, почти сразу доходит до отметки о семейном положении и снова потрясенно смотрит на меня.
Верно! Замужем за набилианцем. Все именно так, как ты и подумал. На лицо редкий брак, скандальный мезальянс, невероятная удача или феноменальная прыткость чужачки из малоразвитого измерения.
— Почему в вашей анкете отсутствуют пометки о перемещениях за последнее время? Довольно продолжительное?
Вздыхаю. Я ведь не лгунья. Но если сказать правду — что весь этот год скрывалась в другом измерении от мужчины всей моей жизни, проблем и вопросов не избежать. Поэтому приходится врать.
— Меня привлекали к работе над секретным проектом. Федеральным, — неохотно добавляю я, словно вынужденная посвятить капитана в страшную тайну. Агент из Набила сразу распознал бы несоответствия, но для выходца из другого мира это звучит вполне логично. И достаточно устрашающее, чтобы сразу потерять ко мне интерес.
— Никель Андо, набилианец. Тоже иной, спецификация — "чтец". Место рабо… — атлант давится неуспевшим вылететь словом и резко грустнеет.
Одновременно с грустью в глазах начальника порта растет уважение. Молва о Центре Разума, могущественной набилианской корпорации, упраляющей всеми видами, способами и инструментами внедрения в человеческое сознание дошла и до сюда. И факт присутствия одного из ее сотрудников добавляет мошенникам и безбилетникам определенного веса.
— Думаю, вопрос об источнике моей информации отпадает сам собой? — спрашивает Ник.
Начальник безопасности как-то визуально уменьшается, жухнет и скукоживается. Кажется, теперь ему хочется отделаться от странной, несущей смутную угрозу и предчувствие скорых проблем, компании.
Под наспех натянутой маской сурового борца с нарушителями проглядывает желание оказаться в теплой уютной постельке и продолжить, насколько возможно, прерванный сон. “А все потому, что настоящих нарушителей здесь почти не бывает”, догадываюсь я. Будни порта протекают тихо, спокойно, размеренно.
— Что у вас с глазом, къерр Андо? — тоскливо спрашивает атлант.
Ник удивленно (конечно, он же не видел себя со стороны!) моргает и непроизвольно тянется рукой к лицу, безошибочно находя кровоподтек. Саднит, наверное.
— Подрался из-за девушки. К нашему делу это не имеет никакого отношения, — къерр ослепительно улыбается и врет без малейших угрызений совести.
Капитан косо смотрит на меня. Интересно, поверит ли, если я тоже заявлю, что не имею к синяку Никеля никакого отношения? Вряд ли. Чувствую — не промолвив и двух слов, тоже умудрилась заработать себе вполне определенную репутацию.
— Но, ради всех жертв Потопа, я все еще плохо понимаю, что набилианец, атлант и землянка забыли в водном мире? Уверен, вы здесь не ради того, чтобы сообщить мне о новой дыре?
— Само собой, нет, — Никель встает и принимается мерить комнату шагами. Его костюм, черный с бордовыми подпалинами, напоминающий смесь байкерской одежды и делового стиля, поскрипывает; лампы оставляют на гладкой, почти кожано-плотной ткани, отблески. Расстановка сил меняется. Андо снова у руля: возвышается над капитаном, незаметно перехватывая инициативу над беседой и ситуацией в целом. Еще немного, и сам примется за допрос.
— Пару дней назад в вашей лаборатории исследований кротовых нор открылась вакансия. Ее сотрудники связались с набилианским филиалом с просьбой предоставить им толкового странника-алмаза. И мы готовы предоставить вам подобного человека. Понимаете?
— Не совсем…
Солидарна с капитаном — тоже перестаю что-либо понимать, на всякий случай напуская на себя загадочный вид: максимально невинный и, в то же время, уверенный. Вакансия в Атлантисе? Странник-алмаз? Разыгрываемое перед атлантом представление смущает неожиданным поворотом сюжета. Трагедия превращается в комедию. Фарс.
— Позвольте представить, капитан: Варисса — надежда всего интернационального сообщества иных. Участвует в секретных разработках, привлекается к государственным проектам, — на этих словах в голосе Никеля слышится явная издевка над озвученной версией моего исчезновения, — а также вовсю готовится к новой работе. Мы в Атлантисе из-за неё.
Все, что я чувствую, это дикий драйв, ненависть и восхищение. Это ж надо суметь: сделать из меня козла отпущения и одновременно отвесить столько комплиментов?
Атлант долго думает. Стрелка удачи поворачивается в нашу сторону: упоминание государственной организации становится последним доводом, помогающим ему принять правильное решение.
— Вы про лабораторию, что находится в Море Памяти? Это очень далеко отсюда, практически на другом краю планеты… Как вы туда доберетесь?
— О! Для человека с моими связями это не составит труда, поверьте, — Никель уже направляется к двери, но начальник спешит за ним, все еще сомневаясь.
— При всем желании помочь, къерр Никель, я не могу обещать, что все будет под контролем, обеспечить сопровождающих или помочь при установлении контакта с местным населением…
— Нет-нет, этого и не требуется. Для первого у Вариссы есть Тимериус, а для второго — я. Спасибо за сотрудничество! С представителем Колыбели Цивилизации всегда приятно иметь дело!
Никель протягивает капитану руку для рукопожатия, но тот не торопится отвечать на жест, с подозрением смотря на набилианца.
— А где ваши перчатки, къерр? Чтецы не должны появляться в общественных местах с непокрытыми руками. В этом наш мир ничем не отличается от вашего.
— Мои перчатки со мной, — Ник пожимает плечами, мол «не хотите, как хотите», и достает из нагрудного кармана перчатки — точную пару оставленных в Набиле.
Мы встаем, и капитан провожает нас за дверь, где ожидают (подслушивают?) выдворенные вон телохранители.
— Капитан, можно попросить вас? Одолжите мне во-от такую вещь, — Никель показывает на одного из охранников. — Землянка очень любит выходить из-под контроля.
Мы с начальником смотрим в направлении его руки. Оружие на поясе секьюрити больше напоминает сильно гипертрофированный предмет интимного обихода, чем дубинку для успокоения зарвавшихся туристов в Атлантисе. Не удержавшись, громко ржу, неприлично долго оглашая коридоры порта безудержным хохотом.
