Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Илларион Иванович Воронцов-Дашков был личным другом покойного государя Александра Третьего и нынешнего самодержца знал с пеленок. Должность Наместника Его Императорского Величества на Кавказе он нес ответственно, иногда даже чересчур. Канцелярия графа превратилась в нечто громоздкое, неуклюжее и с претензией на автономию. Отделы играли роль местных министерств и старались пореже связываться с Петербургом. Большинство вопросов они решали самостоятельно. Включая те, в которые не имели права вмешиваться… Но тут возник особый случай. Крупный акт планируется в столице нефтеносной области. Угроза общеопасного повреждения имущества! Местная полиция явно не справляется. Как быть?
Наместник думал недолго и отбил в Петербург телеграмму. Он не любил опускаться до министров и адресовался прямо к императору. В телеграмме граф описал положение и высказался насчет необходимых мер. Проще говоря, он переложил в данном случае ответственность на МВД. Но так, чтобы приказ туда пришел с самого верха. Заключал свою депешу Воронцов-Дашков следующей фразой: «Лучше всего прислать Лыкова из Департамента полиции, он разберется».
Николай получил телеграмму и несколько дней никому о ней не сообщал. Тут было над чем подумать. Начиная с 1909 года, газеты много трубили о «майкопском чуде». Тогда одно из обществ, производивших разведку нефтеносных участков, вскрыло огромный пласт. Целый фонтан нефти вылетел в небо. Последствия были печальными: пожар, ущерб природе, большие расходы на ликвидацию бедствия. Но зато появился ажиотажный спрос на аренду участков. Особое рвение проявили англичане, а они, как известно, нация торговая, хитрая. Просто так англичанин и пенса не потратит, а тут полетели миллионы. На Лондонской бирже второй год горячка, новые акционерные общества растут как грибы после дождя. Котировки их акций рвутся вверх, расталкивая старых эмитентов. Американцы зашевелились! В правительстве по этому поводу давно идет раздрай. Военное министерство хочет, чтобы нефтедобыча оставалась под русским контролем, и старается не допускать до аренды иностранцев. Министерство промышленности и торговли, наоборот, готово ввести для последних льготы, чтобы иностранцы активнее входили в новое и затратное дело. Своих-то средств у наших промышленников кот наплакал; без заграницы не обойтись. Власти на местах тоже хотят урвать кусок, требуют, чтобы без их согласия землю не раздавали. У нефти, судя по всему, огромное будущее. Золотая жила, которую надо холить, лелеять, развивать, всячески оберегать. А тут какой-то Варивода занес руку над целым городом. Екатеринодар не просто центр Кубанской области, он теперь и центр нефтедобычи. Их всего три на целую империю: Баку, Грозный и вот теперь еще Майкоп. Беречь надобно их, беречь…
Царь вызвал к себе Столыпина и показал ему телеграмму с Кавказа. Премьер-министр, он же министр внутренних дел, сразу понял замысел Воронцова-Дашкова. И криво усмехнулся:
– Когда пахнет жареным, зовут на помощь нас? А на той неделе граф опять превысил свои полномочия в надзоре за Чиатурскими марганцевыми копями. Я опротестовал его действия телеграммой, так он даже не ответил!
– Петр Аркадьевич, оставьте ваши дрязги при себе, – резко пресек премьера государь. – Надоело. Давайте решать, как быть… в этом случае.
Столыпин несколько секунд обиженно молчал. Все чаще самодержец его обрывает. Ох, пора уходить… Вот только куда? В Государственный совет, просиживать белые штаны? Столько не доделано, работы непочатый край. А тут старый дурак Воронцов подкинул самодержцу бумажку, и на тебе. Брось все и подчищай дерьмо за наместником-маразматиком.
– Что молчите? Лыков – это тот, кто охранял меня на выставке в Нижнем Новгороде в девяносто шестом году?
– Извините, ваше величество, не знаю: я в это время был ковенским предводителем дворянства в чине надворного советника.
– Тот, тот… – государь потрогал себя за ус. – Потом Дурново исхлопотал ему Станиславскую ленту. Помню, я спросил Лыкова, сколько раз он был ранен, и Лыков затруднился ответить.
Пройдясь по кабинету, царь резко повернулся к премьеру:
– А потом что было? Он не сумел найти пропавшую икону Казанской Божией Матери. Рассиропился. Не справиться, конечно, может каждый. Хотя нам с Александрой Федоровной тогда зудели, что лучше Лыкова в уголовном сыске никого нет. И вот! Образ не найден по сию пору, а у Аликс осталось отчетливое чувство, что Лыков не очень и старался. Плохо он себя показал в той истории. Не помню деталей, но помню, что плохо. Едва-едва я присвоил ему статского советника за прежние заслуги.
Столыпин молчал. Спорить с государем из-за какого-то Лыкова он не собирался и ждал приказаний. Собеседник это почувствовал и спросил:
– Что думаете? Посылать Лыкова в Екатеринодар или нет? Вдруг он опять провалит? И там что-нибудь взлетит на воздух, может, даже весь город?
– Думаю, надо послать, ваше величество. Провалит – в вашей воле его наказать. Тогда его ждет уже пожизненная опала. Статский советник это, безусловно, понимает. Он же хочет дослужиться до генеральских чинов? Хочет, все этого хотят. Вот пускай и старается.
– Быть посему, – тут же согласился Николай. – Исполняйте просьбу кавказского наместника.
– Слушаюсь.
– Теперь о последнем заседании Думы. Очень мне не понравилось выступление Гучкова по малой морской программе. Неужели нельзя прищучить подлеца?..
Глава 2
Командировка
Товарищ министра внутренних дел, командир ОКЖ[4], заведывающий полицией, генерал-майор в звании шталмейстера Курлов вызвал к себе Зуева и Лыкова. Нил Петрович сразу сказал подчиненному:
– Ох, чую, быть нам битыми.
– Это отчего же? – возмутился Лыков. – Вроде в империи все более-менее. Много хуже бывали времена, чем сейчас.
– Имеешь шею, а хомут найдется, – вздохнул директор Департамента полиции. – Ежели начальство вызывает, то не для того, чтобы чай пить с пряниками. Ты того… подготовь справку, что ли. О том, что более-менее. Сведи вместе хорошие новости: кого поймали, кого повесили, какая раскрываемость. А плохие новости прибереги для устного доклада.
– Будет сделано.
В итоге действительный статский и просто статский советники полдня просидели за составлением отчета. Когда они зашли к начальству, выяснилось, что справки готовили зря. Курлов сразу заговорил о другом:
– Господа полицианты, а как у нас обстоят дела в Кубанской области?
Полицианты переглянулись, и Лыков ответил:
– Есть проблемы.
– Какие?
– Бандитизм.
– Так он у нас повсюду, – заметил генерал-майор. – Или я чего-то не понимаю?
Курлов уважал Зуева, которого он отстоял перед Столыпиным два года назад. Тогда с должности директора департамента ушел Трусевич, причем обиженный, со скандалом. Нил Петрович служил вице-директором с 1903 года и был первым кандидатом на замещение должности. Но Столыпин относился к нему пренебрежительно и два месяца мариновал в исправляющих обязанности. Курлов добился своего, выставляя достоинством кандидата его знания по хозяйственной и финансовой части. На вопрос, а кто станет заниматься политическим сыском, Курлов ответил: я сам. Зато буду уверен, что с кредитом и отчетностью проблем не возникнет… Эти несколько оскорбительные для Зуева аргументы тем не менее сработали, он получил должность. Сыск уголовный, как всегда, никого из власть предержащих не интересовал.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
