Кто помнит фильмы тех лет, подтвердит: идеалом был именно герой-ученый, вроде персонажей фильмов «Все остается людям» и «Иду на грозу».
Пока еще ориентиры были понятны. И даже детям 70—80-х годов прошлого столетия было несложно определить для себя, кто такие мужчины: те, кто силен, крепок, кто может защитить себя и свою семью словом и делом. Те, кто принимает решения. Те, кто способен драться, защищая свои интересы. У них еще были живы деды, воевавшие в Великую Отечественную, а не просто украсившие себя и свои машины георгиевскими ленточками. Они еще брали примеры с хрестоматийных героев вроде Штирлица в исполнении Вячеслава Тихонова или Гоши (он же Гога, он же Жора) из кинофильма «Москва слезам не верит». Они еще читали русскую классику, пронизанную героизмом и мужскими поступками как самих авторов, так и их литературных персонажей. Они еще восхищались приключениями пятнадцатилетнего капитана и другого капитана, Григорьева, созданного гением Вениамина Каверина.
И надо сказать, что это были последние поколения, которые все это читали и смотрели. И последние поколения мальчишек, среди которых доблестью была драка в случае несправедливости. Для них вообще было актуально понятие справедливости, позже уступившее место новому кумиру – целесообразности.
Но тенденции формирования совсем других мужчин уже начали вырисовываться. Воспитанием детей в семье стала заниматься теперь уже женская половина: бабушки и мамы. Постепенно подрастали поколения за поколениями, привыкшие с пеленок, с детского сада подчиняться женщинам.
Сначала это было так называемое эхо войны: мужчин убили на фронте, а те, что уцелели, отстраивали страну и были постоянно заняты на работе – не до детей. Да и женщины у нас окрепли и закалились настолько, что уже не просто «коня на скаку остановят», а уж скорее «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик», потому что, по меткому выражению поэта Наума Коржавина, «и кони все скачут и скачут, и избы – горят и горят». Постоянный стресс-фактор, который выработал у женщин (и опосредованно через них – и у мужчин) условный рефлекс: «Сама-сама-сама-сама».
Потом, в семидесятые, страну буквально захлестнула волна разводов, и снова у нас пошли поколения мальчиков, выросших без отцов.
Сумятица девяностых окончательно поставила все с ног на голову и дала третью волну эмиграции мужчин из семьи: в основном с перевернувшимся новым миром справиться удавалось скорее женщинам как более выносливым к передрягам и психологически более устойчивым к длительным стрессам в условиях отсутствия явного врага, с которым не сразишься. И снова детей воспитывали бабушки и мамы, пока мужья уезжали на заработки, уходили в криминал или тихо спивались. Освежить в памяти тот непростой период можно, посмотрев культовый в те годы фильм «Принцесса на бобах» с блестящим Сергеем Жигуновым и замотанной жизнью (в рамках роли) Еленой Сафоновой.
Следовательно, поколение за поколением в общество вливались парни, которым сложно было идентифицировать себя именно с мужчинами, потому что далеко не каждая семья имела такой образец. И поэтому мальчики наши формировали образ мужественности методом «от противного»: не по примеру отца или деда, а отталкиваясь от образа мамы, то есть «посмотри и сделай все наоборот». Отсюда все эти стереотипы вроде «мальчики не плачут», «мальчики скрывают свои чувства», «делать женскую работу унизительно» и так далее. Нет, все это было и раньше, но никогда – в таком количестве.
Поскольку отстаивание чести в боях мамами не поощрялось («опять дерешься!»), мальчики постепенно отошли окончательно от такого способа выяснения отношений и стали меряться крутостью в совершенно другой плоскости – в имущественной и интеллектуальной. Ну а как иначе, демонстрация своего мужского статуса – нормальное в мужском мире (в том числе и среди животных) явление, это одновременно привлекает самок и дает знать самцам, какого ранга соперник перед ними, так что мальчуковое «меряние сами знаете чем» – неизбывно, причем чем ближе товарищ к животному миру ментально, тем сильнее такая потребность.
Вот только имущественный способ демонстрации статуса, увы, лидирует с большим отрывом, поскольку тем, кому сейчас от 20 до 30 лет, с образованием повезло уже гораздо меньше, чем их предшественникам: приоритеты в обществе поменялись (да и не может быть иначе в стране, где чиновники от образования декларируют в качестве основной цели воспитание исполнителей, а не творцов).
Современное общество вообще не дает мужчинам никаких ориентиров относительно того, чего оно от них ожидает. Критерий один – успех, и ради него, к сожалению, допускаются решительно любые проявления человеческой натуры.
Однако последние события в обществе показывают, что в наши дни постулат «побеждает не тот, кто противника перестреляет, а тот, кто передумает» набирает актуальность. «Мужчина-не-думающий» все чаще становится жертвой (в социуме, в отношениях, в профессиональной реализации), а значит, обречен меняться или вымирать. По крайней мере, очень хочется в это верить.
В чем же проявляется мужественность наших современников, с каких отцов будут брать пример современные мальчишки? В книге «Читаем мысли наших мужчин: игры разума» мы с командой согласившихся помочь мужчин-добровольцев исследовали этот вопрос и совместно пришли к выводу, что мужественность нашего века состоит в первую очередь в ответственности, справедливости, способности к решениям и поступкам не на словах, а на деле. И это очень хороший, здоровый признак: осознавать мужественность через некие абсолютные критерии, без привязки к модели «антиженственность», или «мужчина – женский антипод».
Настоящий мужчина – не тот, кто сметет все преграды и убьет всех врагов, и даже не столько тот, кто выплывет из любой штормовой ситуации и вытащит из нее свою семью и вообще всех, «за кого в ответе и кого приручил». Настоящий мужчина – тот, кто не допустит возникновения таких ситуаций. Правы были восточные философы: «Выигранная битва – не начатая битва. Истинная победа – недопущение сражения, и не из трусости, а путем создания у противника понимания превосходства твоей силы и абсурдности желания на тебя нападать».
Настоящий мужчина не будет создавать трудности на ровном месте, чтобы потом их героически преодолевать. Он мудр и дальновиден, и это важнее грубой силы и напора энергии. Приятно, что современные мужчины все лучше это понимают. Ну не без издержек, безусловно. Но главное – создать намерение.
Да, это очень важно: научиться быть мужчиной по схеме «равный с равным». Потому что в положении «собака сверху», то есть «побеждает сильнейший», самоутверждение слишком просто и предсказуемо, к тому же положение вещей в любой момент может измениться. Выстраивать же отношения не по принципу подавления, а по принципу дополнения и взаимопомощи – это направление роста человечества, и лучшие его представители это уже поняли. Кто читал Брэдбери, Экзюпери, Стругацких, поймут, о чем я. Кстати, все эти пассионарные авторы – именно мужчины, да и как может быть иначе, ведь именно мужчинам природой отведена роль прогрессоров. Впрочем, об этом мы еще в подробностях поговорим позже.
Современные мужчины получили редкий шанс доказывать свою мужественность образованием, а не только статусом, полученным от рождения; мозгами, а не только размерами кошелька или отдельно взятых органов; толерантностью, а не агрессией; добротой и сострадательностью, а не тягой к разрушению. Воспользуются ли они этой возможностью – зависит от каждого конкретного человека, но сам факт того, что возможность эта окрепла в сравнении с прошедшими столетиями, уже позитивен. Это означает, что следующее поколение мальчиков, подрастающее в современных семьях, имеет гораздо больше шансов на прогресс, а не просто на адаптацию, то есть выживание. А значит, мужчины будущего (они же – мальчишки настоящего) будут лучше и мир вместе с ними тоже.
