Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Словно в подтверждение его слов в воздухе послышался тихий гул, а пол под ногами завибрировал. Свет на секунду погас, но тут же снова включился.
– Что это было? Что происходит? – люди в зале заволновались.
– Именно к этому я веду, – глава успокаивающим жестом остановил поток вопросов. – Наш реактор начал давать сбои.
– Но как? Он же рассчитан на сто пятьдесят лет! – изумленно проронил мой отец.
– Как видите, в расчетах произошла ошибка. Человеческий фактор – от него никто не застрахован. Никто не верил, что астероид действительно может столкнуться с Землей. Ваши коллеги ученые убеждали, что это только один шанс из шестидесяти тысяч, то есть практически равный нулю. И вот результат. Мы слишком поздно поняли всю серьезность угрожающей опасности, и поэтому реактор собирался в спешке, часть оборудования даже не прошла тщательной проверки. Но он дал нам возможность выжить, а теперь мы должны искать другой путь. Путь на Землю.
Люди в зале молча переглянулись. Только сейчас я заметила, что была здесь единственной девушкой.
– Господа, – продолжил заместитель, приблизив планшет к близоруким глазам, – здесь у меня список лиц, утвержденных Координационным Комитетом в состав экспедиции. Каждый из вас специалист в своей области, и вам выпала великая честь открыть нашу планету заново… Так, а на место радиобиолога у нас две кандидатуры. Полонский Алексей Егорович и Полонская Карина Алексеевна. Эм-м… мы как-то не рассчитывали на участие девушки. Алексей Егорович? – заместитель вскинул глаза на моего отца. – Вам придется заменить Божени.
– Нет! – я успела вскочить с кресла раньше, чем мой отец смог издать хоть звук. – Это безумие! Мой отец не выдержит этой экспедиции.
– А это уже будет устанавливать медицинский осмотр. Сядьте, Карина Алексеевна, – Вишневецкий пригвоздил меня взглядом к месту, – или я прикажу вывести вас из зала.
– Нет, пожалуйста. У него слабое сердце, одышка и… и…
Я лихорадочно пыталась придумать болезнь для своего абсолютно здорового отца. Какая экспедиция?! Не пущу!! Это же верная гибель! Что за дурак придумал отправить горстку ученых в это радиоактивное пекло?
– Следуя нашей теории, поверхность Земли представляет собой сплошную пустыню с температурой воздуха ниже сорока градусов Цельсия – и это в дневное время! – начала быстро тараторить я, боясь, что меня остановят. – После падения астероида в атмосферу поднялись тучи дыма и пепла. Температура на планете снизилась до арктической за счет отражения солнечных лучей. Началась радиоактивная зима, которая, по нашим данным, может длиться несколько десятков лет. Это просто безумие посылать людей в такой ад!
– Безумие, это не дать людям шанс на выживание. Наш реактор скоро остановится. Все, что у нас есть, это несколько месяцев. И за это время мы должны найти новый дом. Или вы хотите взять на себя ответственность за гибель ста тысяч населения?
Я прикусила губу. Немного же осталось от Восточного альянса, который когда-то охватывал большую часть Европы, почти всю Азию и Дальний Восток.
– Если все так безнадежно, – до боли сжала пальцы, – то позвольте мне принять участие в экспедиции вместо отца.
– Девочка моя, – родитель попытался что-то сказать, но я мягко закрыла ему рот.
– Нет, папа. Если реактор заглохнет – нам всем конец. И какая разница, внесла я свой вклад в демографию или нет? Но сначала я хочу узнать, что случилось с Божени.
– Карина Алексеевна, – глава комиссии кивнул, поднимаясь из-за стола, – пройдемте. Я готов обсудить с вами этот вопрос.
***
В маленькой комнате для тайных совещаний Вишневецкий налил мне воды в стакан и предложил выпить.
– Так что с Натаном? – спросила я, отпив пару глотков. – Вы же его намеревались отправить в эту экспедицию?
– Божени заболел, и очень серьезно. У него лучевая болезнь, наш врач не может сделать точные прогнозы, но сказал чуда не ждать. Думаю, дальнейшие объяснения тут не нужны.
– Как он заработал эту болезнь, когда? – нахмурилась я. – Он же практически все свободное время проводил у постели своей жены, а когда работал, был предельно осторожен.
Василий Андреевич забарабанил пальцами по столу:
– Два дня назад он должен был проверить работоспособность реактора, тогда и заболел.
– Два дня назад? – я едва не задохнулась от возмущения. – Кто придумал такое? Вы что, не люди? У него ведь жена за день до этого умерла. Сразу после похорон – и проверять реактор? Какие же вы…
Я не выдержала и с громким стуком опустила стакан на стол. Вода расплескалась.
– Карина Алексеевна, попрошу не выражаться в моем присутствии. Вы не понимаете всей серьезности сложившейся ситуации. Реактор выходит из строя, его нужно проверять каждый день, независимо от каких-либо причин. Кроме Божени у нас больше нет специалистов подобного уровня, а соседние корпуса очень неохотно предоставляют своих. У него была пара учеников, но они получили только базовую теорию, их нельзя допускать к работе с оборудованием. К тому же в том, что он заболел, Божени виноват сам.
– Что вы хотите этим сказать? – насторожилась я.
– А то, Карина Алексеевна, что он уснул возле реактора. Когда его нашли, рядом с ним была бутылка с остатками этилового спирта. Это вопиющее нарушение техники безопасности!
– Его можно понять!
– Можно, разве? Своими действиями он мог угробить нас всех!
Глава комиссии треснул кулаком по столу, да так, что я невольно подпрыгнула и уставилась на него ошарашенным взглядом. Чего-чего, а такой реакции от всегда спокойного Вишневецкого я не ожидала. Значит, дело, действительно, очень серьезное.
– Когда Божени входил к реактору, – продолжил глава, – камеры видеонаблюдения запечатлели, что он уверенно держится на ногах, то есть абсолютно вменяем и трезв. Вывод напрашивается только один. Он тайком пронес бутылку со спиртом на территорию реактора, именно там основательно напился и уснул. Костюмы, конечно, дают защиту, но лишь на непродолжительное время. Благо он только уснул, а если бы на пьяную голову нарушил работу и так уже нестабильного реактора? Что тогда, Карина Алексеевна? Вы все еще намерены его защищать?
– Намерена! – я решила защитить честь Натана. Мой друг потерял жену, а теперь и сам умирает. В нашем разлагающемся обществе их семья была предметом для зависти и подражания, ведь в договорных партнерствах о любви мечтать не приходилось, была бы симпатия. – Он любил свою жену, ему нужна была всего лишь пара выходных, чтобы хоть немного смириться с ее потерей. А вы ему эти выходные не дали!
– Кажется, вы пошли не на ту работу, – Вишневецкий устало потер побагровевшую шею и расстегнул пуговицу на плотном воротничке рубашки. – Вам нужно было стать адвокатом. Странно, что вы его вообще защищаете…
– Почему это?
– Ну, учитывая какое вам дали прозвище в Муравейнике.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
