Но уже много веков все эти миры были мертвы. За исключением одного — Центария. Их поразила «серая мгла» — магическая пелена, убивающая все живое. Никто уже не знал, кто и зачем ее создал, сохранилось лишь знание, что она зародилась в Радиксе. Свидетели погибли, жизнь миров остановилась. Остался лишь Центарий, и тот с каждым годом поддавался «серой мгле» все больше. Магия иссякала, людей поражали колдовские болезни, природа тлела заживо, и листья превращались в пепел. Каждая страна противостояла этому по-своему. Но хоть как-то бороться с «серой мглой» умели лишь некроманты Сайтарра и Инсдана. Десять лет назад старый сайтаррский Магистр некромантии изобрел способ вытягивать «серую мглу». В первом же оживленном мире нашлись архивы, указывающие на то, что чума возникла в Радиксе.
И вот уже десять лет, с тех самых пор, Сайтарр и Инсдан воевали за доступ к Монументу Радикса в песках южной пустыни.
Ход войны столько раз менялся, что Кьярра подозревала: Монумент разумен. Он специально не подпускал к себе ни ту, ни другую силу. Но если он и был разумен, он молчал о своих желаниях и стремлениях. Солдаты гибли и оживали под руками некромантов, их сменяли новые, которые тоже гибли и оживали. Монумент все так же оставался непознанной загадкой. Найденные архивы намекали, что в нем заключена судьба мироздания. И стоит завладеть им, как можно будет вытянуть «серую мглу» из всех миров разом. Вернуть их к жизни и подчинить себе.
А пока что миры возвращали к жизни по отдельности. Надо отдать сайтаррцам должное, они не нарушали соглашение: новый мертвый мир доставался тому государству, чей посланник первым успел прибыть туда и использовать оживляющую магию. Кьярра уже руководила оживлением восьми мертвых миров. Но с Радиксом все было иначе.
Ведь это из него по мирозданию расползлась «серая мгла». А значит, тот, кто первым завладел бы Радиксом, мог найти в нем ее корни. Научился бы ею управлять. Получил бы безграничную власть…
Кьярра с мрачным удовлетворением подумала, что она положила хорошее начало. Сайтарр не получит Радикса. Мирами будет править Инсдан. А сама она лишний раз утвердит свое первенство. Докажет, что достижение старого Магистра было случайностью, что инсданцы могут не хуже, а она первая. Кстати, интересно, что там с сайтаррским Магистром? Говорили, он погиб недавно… Лишнее свидетельство, что сайтаррцы — никудышные маги. Несмотря на всю помпу, с которой они обставляли применение чар, и весь флер почета, которым окружали своих колдунов.
Снова шевельнулся легкий ветерок. Кьярра отстраненно посмотрела, как несколько верхушек деревьев осыпаются прахом, не оставляя даже голых ветвей. Потом развернула аэромоб и полетела к порталу.
Глава 2. Допросить кусок пустоты
Родной мир встретил привычной серостью и душным спертым воздухом.
О солнечном свете давно забыли везде, где поработала «серая мгла». Какая ирония — с ней боролись повсюду, кроме Центария, и не потому, что руки не доходили, а оттого, что в Центарии привычные чары, вытягивающие заразу, работали плохо. Об этом молчали, но Кьярра знала: власти всерьез рассматривали проекты переселения людей в оживленные миры. Благо теперь было куда бежать. Люди и сами постепенно перебирались туда, где было безопаснее. Они не знали, что безопасность мнимая. Чтобы новые миры не умирали снова, требовалось постоянное дежурство магов и непрерывная борьба с «серой мглой». Зараза наползала и накапливалась, стоило дать слабину. Но об этом тоже молчали…
Над стоящими кольцом зданиями и ангарами Центра топорщилось вдвое больше магопроводов, улавливателей, исказителей, отталкивателей и прочих трубчатых устройств, чем над остальным Центарием. Кьярра привычно поднырнула под конструкции из опор и антенн, окружающие выход из портала. Аэромоб миновал их, чудом не задев. А затем, ненадолго взмыв в воздух, пропустил два других портала и нырнул в третий. В Арлис. Уже полностью здоровый и живой мир, работа над которым сегодня закачивалась.
Вечером предстоял праздник открытия — по всему Инсдану должны были появиться новые порталы, а миграционная служба начинала принимать первые заявки на переселение. А пока Кьярра собиралась ненадолго вернуться в рабочий лагерь, где провела последние несколько месяцев. Собрать личные вещи, проконтролировать сворачивание аппаратуры. И ободрить помощников. Им следовало поскорее сообщить, что лагерь перебирается в Радикс. Этого дня все ждали с нетерпением долгих десять лет…
Небо над Арлисом было красивым. Ни следа неестественной серости. Прозрачно-голубая середина ближе к краям перетекала в нежно-розовые оттенки, а у горизонта клубились апельсиновые облака. Деревья шумели оранжевыми и розовыми листьями, спадающими к земле каскадами; лимонно-желтая трава колыхалась на ветру, тонкая и мягкая, как пух. Она росла даже на аэродромах — в специальных рабатках, которые занимали место меж взлетно-посадочными площадками. В стороне от площадок переливалось розово-голубыми бликами округлое стеклянное здание аэропорта.
Люди спешили к своим аэромобам или втягивались в раскрытые двери здания, чтобы выйти с другой стороны — к общественным аэробусам. Воздух вкусно пах свежестью и популярными в Арлисе горячими фруктовыми коктейлями. Голоса сливались в дрожащий гул. Над головами местных жителей вились разноцветные сгустки. Некоторые эмоции здесь существовали отдельно от разума. Лишние, избыточные, те, которые переполняли человека. Зато в Арлисе почти не было преступлений из-за избытка агрессии. Она просто выветривалась из сознания, достигнув определенного предела.
Поразительно, на что способны люди, если просто дать им возможность… жить. Оживить их мир, воскресить погибших от «серой мглы» и не позволять ей расползаться. Кьярра родилась в зараженном мире, она не знала, каково это — не бояться магических болезней, не проходить обработку каждый раз, возвращаясь домой, и не впадать в панику, когда на лицо попадала снежинка. А здесь знали. И это было очень поучительно.
Повинуясь внезапному порыву, она решила зайти в кафе. Коктейли пахли все вкуснее.
Кафе притулилось на торце аэропорта. Участка на земле ему было недостаточно, и уровни спиралью тянулись ввысь до самой крыши. Кьярра поднялась на верхнюю площадку. Отсюда ей больше нравилось наблюдать за суетой. А ведь она помнила день, когда впервые сюда прилетела… Безжизненную пустыню, засохшие деревья, опавшие ветки, как оранжевые тряпки, втоптанные в грязь.
За полукруглой стойкой бармен переставлял пестрые бутылки с сиропами. Площадка пустовала — путешественники торопились и толпились в основном внизу.
— Один ва-то, пожалуйста, — сказала Кьярра, и бармен, как фокусник, принялся доставать фрукты из ящиков под стойкой.
Она некоторое время наблюдала, как он режет, чистит, выжимает сок, колдует с сиропами и плавит карамель на небольшой жаровне. Потом отвела глаза и принялась разглядывать площадку.
Ограда из тонких, но крепких красных лиан с огромными красными цветками, в одном углу — зонтик из гигантского оранжевого листа арлисской пальмы, несколько посетителей, занятых своими разговорами… И одинокий незнакомый мужчина.
