— Ну, что там твой Ян? — Саша обернулась к подруге, которая наконец-то прекратила терзать ни в чем не повинный телефон.
— Да ничего, — Лилька почти в истерике кинула трубку в сумочку, яростно закусила губу. С утра она была накрашена яркой алой помадой, но сейчас на ее губах не было даже намека на косметику — так яростно она кусала губы. — Остается в городе, мать его. Сучку, что ли, себе завел?..
— С чего?! — рассмеялась Саша. — У вас же только все началось! Кто в такие момменты заводит себе любовниц?! Здоровья-то хватит?
Лилька сурово сопела, сдвинув брови. Неторопливо шагала она по хрустящему снегу, Саше пришлсть замедлиться, хотя ужасно хотелось убежать вперед, оставив ее здесь наедине с ее криками и истериками, которые были так некстати к праздничному настроению.
— Этому на всю контору хватит… Да мариновала я его долго, — нехотя призналась Лилька. — Играла в невинную девочку… мог и озвереть мужик.
— Зачем?! — изумилась Саша и Лилька смерила подругу высокомерным презрительным взглядом.
— Затем! — холодно ответила она. — Если выложить ему все и сразу, то какой у него интерес ко мне будет? А так… сегодня одно, завтра другое… он постоянно добивается, завоевывает. Чуешь? Игра. Азарт. Открытия. Цель получить еще что-то, что-то большее. Мужики без этого не могут. Эх, только б не передержала!
Лилькины премудрости рассмешили Сашу, она расхохоталась.
— Смотри, прохлопаешь! — подзудела она. Лилька крепко сжала искусанные губы, ее серые глаза превратились в две узких щелки.
— Не-ет, — упроямо протянула она. — Этот от меня не уйдет… Ничего сташного. Не сегодня, так завтра. Любовницы у него точно нет, он у меня круглосуточно под конролем. Приедет он сюда, и я ему устрою…
Что конкретно Лилька собиралась устроить Яну Павловичу, она умолчала, но, судя по интонациям ее голоса, живым ему было от нее не уйти. Она еще что-то бормотала сквозь сжатые зубы, то ли проклятья всем тем, кто задержал генерального в городе, то ли обещания ему, — но Саша ее не стала слушать. Даже хныканье подруги не смогло ей вынырнуть из блаженной эйфории, что называется волшебным словом — ожидание. Ожидание чуда.
В холле пансионата витал какой-то особенный аромат — праздника, предвкушения, исполнения желаний, — и Саша почувствовала прилив радости, почти детского восторга, так похожего на счастье Золушки, попавшей на вожделенный бал. Ее радовало все — новизна места, которое она видела в первый раз, мягкий свет светильников на кремовых стенах, натертые до блеска латунные ручки на дверях, постельное белье, остро пахнущее свежестью морозного дня. Она едва удержалась, чтобы не упасть в постель одетой, как есть — так велик был ее восторг. Даже ворчание Миши, волочившего свой чемодан, не испортило ей настроения.
— Завтра мы будем танцевать вальс в большом зале! — крикнула она, вальсируя по комнате. — А сегодня ужин на двоих! Как тебе это?
Как ему это, Миша не ответил. По пути, еще в автобусе, он с программистами накидался водочки под анекдоты и нехитрую закуску — плавленые сырки и кое-как покромсанные перочинным ножом огурцы, без запаха и совершенно безвкусные, — и теперь говорить мог только совсем короткие и очень сердитые слова, тщательно маскируя под напускной суровостью опьянение. Саше показалось это очень смешно; Миша смотрел на нее исподлобья, стараясь выглядеть серьезным, но смотрелось это очень потешно.
— Мишенька, — пропела Саша, счастливо улыбаясь, осторожно снимая с него очки и легонько чмокнув его в нос, — перестань дуться! Сегодня просто чудесный день! Он полон сюрпризов, Мишенька!
Она рассмеялась, стащив шапку, расстегнув меховой ворот шубки.
— Надеюсь, ты приготовил мне подарок? — игриво поинтересовалась она. Особо ни на что Саша не рассчитывала, но на расслабленном лице Миши вдруг промелькнуло осмысленное выражение, он звонко хлопнул себя по лбу.
— Сашка, — внезапно радостно улыбнувшись и прекратив притворяться трезвым, протянул он. — Ну, я осел! Подарок же! Твой подарок! Я его положил в сумку к Пахомычу!
— Зачем?! — с хохотом выкрикнула Саша. Ей казалось, что праздничное настроение просочилось и в эту комнату, наполнило, напитав собой их обоих.
— А вдруг бы ты полезла и нашла раньше времени? — виновато улыбаясь, произнес Миша.
— Глупый, — прошептала Саша, обхватив молодого человека обеими руками. — Я же не твоя беспардонная мама…
Прижимаясь щекой к грубой ткани его пальто, Саша чувствовала себя самой счастливой на свете, и ей было абсолютно все равно, что подарок ее затерялся в сумках у какого-то Пахомыча.
— Так я сейчас! — радостно забормотал Миша, осторожно освобождаясь из ее рук. — Сейчас!
И он, как был — в верхней одежде, с сумкой через плечо, — вывалился в коридор, топоча ботинками.
Саша была даже рада, что он ушел. Ей необходимо было время, чтобы побыть одной, обвыкнуться, разложить вещи. Принять ванную — с восторгом Саша обнаружила, что ванна тут была просто огромная, как бассейн, не то, что эти жалкие тесные лоханки. От разнообразия шампуней, масел, ароматов у нее закружилась голова. Не надо ожидать своей очереди, сидя перед скучно бормочущим телевизором, в рваных тапках, халате и с полотенцем на шее, не надо перемывать ванну после сестренки и подтирать пол за матерью. Саше тотчас захотелось сделать пышную пену, влезть в это ароматное облако и уснуть в нем. За приятными хлопотами она совсем потеряла счет времени. Когда она, накинув махровый теплый халат, направилась в ванную, за окном было уж темно, снег падал крупными хлопьями на фонарь под окном, на карниз и ветви сосны. Напевая, едва ли не пританцовывая, Саша погрузилась в горячую ароматную воду. Намокшие светлые русые волосы потемнели, кожа налилась румянцем, и Саша с удовольствием откинула голову на бортик ванной, расслабляясь и закрывая глаза.
Мишка что-то задерживается, внезапно подумала она. Но ведь он же придет, тут же посетила ее следующая мысль, и она тихонько захихикала, как девчонка-девятиклассница, предвкушающая поцелуи под лестницей после дискотеки. Миша придет; и их будет ждать огромная двуспальная кровать, с чистым крахмальным бельем и теплым мягким одеялом. И они, наконец-то, смогу побыть вдвоем так, как им давно хотелось, но никак не получалось…
Саша под водой несмело протянула руку, коснулась своего живота, гладко выбритого лобка. По телу ее прошла горячая дрожь, она закусила губу, нащупав возбужденный бугорок. Господи, сколько его не было, секса-то? Она уже и не помнит. Робкие обжимания у Миши дома даже петтингом назвать было стыдно. А тело просит своего. Пальцы Саши скользнули ниже, меж ног, жадно растирая промежность, девушка вздохнула глубже, второй рукой потирая ягодицы — мягкие, разогретые, распаренные… ее кожа сейчас просто насквозь пропахла ароматическими маслами, вода сделала ее горячей, мышцы — расслабленными, мягкими. Заниматься любовью сейчас было бы так романтично… Именно сейчас девушке хотелось, чтобы чья-то рука — не ее собственная! — гладила ее меж ног, стискивала ее тело. Хотелось, чтобы чьи-то губы ласкали ее всюду, где только возможно. Чтобы чьи-то сильные руки удерживали ее, бьющуюся в экстазе.
