Голуби мои вы милые, Улетайте в солнечную высь. Голуби вы сизокрылые В небо голубое унеслись…
Отношения Порфирия с Иваном Загубанским не сложились, так как последний водил дружбу с одесским бандитом Лимончиком, а Порфирия с детства учили великие дела делать чистыми руками. Что же касается товарища Теодора Нетте, то, поскольку о его героическом прошлом Порфирий знал мало, ему самому приходилось рисовать эти подвиги в своем воображении. Порфирий часто представлял, как окруженный предателями бесстрашный коммунист товарищ Нетте, который вез дипломатическую почту, прижимал к пронзенному сердцу письмо Владимира Ильича Ленина к Инессе Арманд и спрашивал у своего убийцы: «И ты, Брутто?» Так как в жизни добро всегда сопровождает зло, Порфирий не мог представить товарища Нетте без товарища Брутто.
Весь день Порфирий носился по городу, разнося пакеты, коробочки, конверты. Доставляя сверток от зубных техников к дантистам, он представлял себя народовольцем масштаба Николая Желябова и Софьи Перовской. Переправляя пакет из канцелярии градоначальника в горБТИ, он знал, что в данный момент судьба всех архитектурных излишеств города в его руках. За годы работы Порфирий смог стать корифеем доставочно-курьерского бизнеса. Его услугами пользовались многие учреждения и частные лица, заинтересованные в качественной работе — своевременной и аккуратной доставке своего груза. И никто в целом мире не знал о том, что старый чудаковатый городской курьер собирает компромат на всех более или менее влиятельных в городе людей.
Каждое последнее воскресенье месяца суперкурьер Порфирий Мамин проводил так называемый общегородской воскресник. Он доставал из сейфа, надежности и крепости которого могли бы позавидовать хранилища американского резервного банка, досье на интересующих его горожан и перебирал, добавлял и подытоживал информацию. Бытует мнение, что все беды человечества от недостатка информации. Порфирий Мамин этим не страдал; вот и сейчас, разложив на столе папки с досье, он просматривал личные дела интересующих его людей, снабжая все персоналии необходимыми комментариями и внося уточнения в характеристики.
Потапов Валерий Иванович, кличка Потап, кличка Дед. Начальник райотдела, полковник милиции. У Деда друзей нет, есть только хорошие подчиненные и плохие. Для хороших — все, для плохих — устав и условия для неполного служебного соответствия. Любит свою семью, свою собаку, свою работу. Не любит философию Ницше, музыку Шнитке и поэзию Рильке. Мысль о пенсии нагоняет тоску и исчезает так же внезапно, как и появляется. Очень правильный мент.
Стороженко Сергей Сергеевич, кличка Сторож. Старший лейтенант милиции, на третьем году службы нажил прободную язву и лег в больницу на операцию. После операции будет комиссован и сопьется на хрен. Очень любил свою работу, был правильным ментом.
Кукушкина Елена Сергеевна. Стажер. Натуральная рыжая, безумная красавица, редкий случай, когда формы полностью соответствуют содержанию. Пока не замужем — не потому что не берут, а потому что нет достойного. Между чувством долга и личной гигиеной выбирает второе, считая, что женщина не должна дежурить сутки в составе опергруппы. Любит свою работу, экзотические фрукты, экстремальный секс и томатный сок. В людях превыше всего ценит надежность, обязательность и чувство меры. За каждую веснушку на ее лице можно отдать не только жизнь.
Мухин Александр Петрович — судмедэксперт, веселый, добрый, умный, простой, доступный, любому может занять деньги, сам же скорее сгорит со стыда, чем попросит. Хронический холостяк. Прошлое — тайна. Личная жизнь — тайна. Заядлый болельщик футбола и коллекционер антиквариата.
Рябинов Игорь Анатольевич — кандидат медицинских наук, врач-психолог, руководитель Центра детекции лжи. Хороший семьянин, душа компании, страстный рыбак, коллекционер антиквариата.
Курилко Владлен Натанович — врач-патологоанатом, рафинированный интеллигент, мужчина энциклопедических знаний, самодостаточен, не женат. Его религия — его работа. С любовью относится к жизни и с уважением к смерти. Он еще нас удивит…
Голицын Януарий Филиппович — доктор медицинских наук, профессор, главный врач ЦГБ, заядлый рыбак, умница, хирург милостью Божьей. Коллекционер антиквариата.
Голицын Вадим Януарьевич — банкир, председатель совета директоров «Омега-Банк», преуспевающий бизнесмен.
Голицына Галина Петровна — стареющая прима оперетты.
Шмидт Лазарь Исаевич — директор мясокомбината. Жирный хасидский боров, веселый и жадный. Стареющий плейбой, коллекционер.
Бояринов Анатолий Павлович — главный режиссер оперетты, бывший тенор, герой-любовник. Молодящийся, красящий хной остатки волос. Рыбак, коллекционер.
Глава 2
Профессор Голицын собрал у себя на даче всех самых близких друзей накануне своего дня рождения. Он поступал так каждый год, называя эту акцию «предбанником». То есть день рождения у него был на следующий день, но завтра придет много разных людей — хороших и не очень, званых и незваных, официальных и проходных. А сегодня на традиционном мужском «предбаннике», как всегда, собрались лишь самые близкие. Те, с кем связывала не только многолетняя дружба, но и память о прошлом, таком далеком и разном. Среди гостей были судмедэксперт Саша Мухин, директор мясокомбината Лазарь Шмидт, главный режиссер театра оперетты Анатолий Бояринов и главный патологоанатом города Владлен Курилко.
Мужики крепко выпили, все, кроме Курилко. Хорошо закусили. Серьезно попарились в русской баньке и теперь, сытые и довольные, негромко разговаривали, развалившись в удобных кожаных креслах.
— Я пригласил вас, господа, — громким пьяным голосом начал Мухин, — чтобы рассказать пренеприятнейшую историю.
— К нам едет ревизор? — почему-то без улыбки на лице спросил Курилко.
— Нет, но в городе стали, как вам известно, исчезать коллекционеры, а эта безобидная страсть как раз всех нас и объединяет, — закончил Мухин уже не так радостно.
— Ну, положим, нас объединяет не только это, — негромко, но очень внятно и членораздельно сказал Курилко. Все присутствующие, на которых поровну разделилась эта фраза, мгновенно притихли и переглянулись. Курилко продолжил, нарушив опасную тишину: — Я имел в виду нашу многолетнюю дружбу.
Мужчины тут же облегченно вздохнули, и каждый наполнил свою рюмку.
— Лучше бы ты пил, Натанович, как все нормальные люди. А то непонятно, в какие дали может завести тебя твой порошок, — со вздохом произнес Лазарь.
— Друзья мои, оставьте его в покое. Мы уже в том возрасте и в том статусе, когда привычки менять поздно, — вступился за Курилко Бояринов.
— Да, особенно такие, как у тебя, — тут же парировал Лазарь, имея в виду, очевидно, бисексуальность Анатолия Павловича.
