Чёрт, зачем только вспомнила, теперь только ещё сильнее себя растревожила. Мне бы о себе думать, о будущем, как язык выучить, как выжить, ещё бы осмотреться тут слегонца, а я теперь только о варении мечтаю. Беда.
Но есть-то всё равно хочется!
Это от того, что недоедаю. Посадили меня тут на свои диеты странные.
Тут мой взор наткнулся на волшебный шкафчик для еды. Теперь у меня была возможность хорошенько рассмотреть его. Это ж сказка какая-то! Скатерть самобранка в мебельном исполнении. Шкафец плотно прилегал к стене спинкой и занимал совсем мало места, в нём было всего две небольшие дверцы, а всё остальное было наглухо закрыто, и расписано синими и зелёными красками, так, будто это не шкаф, а ваза какая. Нет, ну, правда, он и на ощупь был, как фарфоровые чашки, такой же гладкий и прохладный. Что за странный прикол?
Хотя всё это ерунда, какой он на вид, раз волшебный, ведь из него форкош с Халком, не парясь, всё доставали новые блюда, переправляя телекинезом на стол.
И я тут же решила: чем чёрт не шутит! В конце концов, ничего же не будет, если я туда загляну. Воу же сам сказал, что если захочу ещё что, там взять. Значит, время перетряхнуть тутошние запасы.
Приближаясь к шкафчику, я молилась, отчаянно и вдохновенно. Осторожно сунула нос в шкафчик, чтобы глянуть, вдруг, там внутри какие шахты с гномиками, которые все эти чаны да чашки туда по верёвочкам переправляют, дурят меня, короче. Только никого так и не нашла. Рукой даже поводила, пусто. Просто серый квадрат внутри, только чуть тёплее воздух внутри был, и больше ничего. Интересно, как.
А варенья хотелось всё сильнее, особенно когда тут мебель-самобранка рядом, и ты о ней знаешь. Это же всё равно что тебе перед глазами ложкой водят, а есть не дают, дразнят только. А от того, что прикрыла дверцы, казалось, что там, за ними, баночка уже стоит и от этого стало ещё голодней. Прям хоть ложись и помирай, варенья хотелось. Хуже беременной, у них, говорят, вот именно так: хочу и всё тут! А я именно так и хотела. Даже глаза закрывать не было нужды, чтобы представить сладкий тягучий сироп, обволакивающей каждую крупную ягодку.
Перенасытившись этими грёзами, облизываясь, точно кошка, я дрожащими пальцами потянула дверцу шкафчика, больше подглядывая, чем реально смотря в него, так боялась разочароваться или вовсе ничего не найти.
— О, Боже!.. — едва не падая с ног от счастья и удивления разом, выдохнула я.
Она! Баночка! Настоящая!
Ухватившись за варенье, я тут же сунула нос в неё, чтобы убедиться — не обман. Ничуть. Именно варенье, больше того, как хотела, клубничное, с ягодками цельными. Маленькая только очень, совсем на пару ложечек, но зато оно!
Спасибо тебе, Боженька!
Рассматривать шкаф теперь стало сразу некогда, и так видно, что ничего больше там нет. И не первый раз так, кстати, когда рыбу Воу доставал, там тоже пусто было. Магия, видать. Такой бы нам в избу, вот тогда бы зажили.
Хех!..
Что-то варенье быстро кончилось. Непорядок. Ещё бы, но это уже будет нехорошо, без спросу-то. Придётся отложить ложку, помыть где всё равно не знаю, а обратно в миску с её сестричкам вернуть будет свинством.
Чтобы отвлечься от еды, я вернулась к шкафу. Покрутилась около него минут десять, дверцы пооткрывала-позакрывала, а потом, сдавшись, вынуждена была отойти. Ничего больше не появилось, хотя я и приказы отдавала: вслух, мысленно. Толи сломался, то ли я думаю уже не так вдохновенно. Варенье улеглось внутри меня, и голод отступил, помирать уж точно не хотелось, а хотелось воды, прохладненькой, можно было б и с лимончиком.
— О!
Всё получилось, снова. Кружка с водой была тут как тут. Значит, до этого мне не хватало вдумчивости. Надо всёго лишь хотеть! Это мы «могём». Очень даже как «могём».
Потерев ручки, с лихорадочным блеском в глазах, я тут же приступила к формированию желаний. Ух, сейчас как развернусь!
Первым делом я выбила из шкафчика мяса, настоящего, большими кусками, с лучком. Огроменную лоханку достала, так что двумя руками в обхват пришлось ей тащить, чтобы не уронить по дороге к столу. Аж замаялась.
Я порадовалась успеху, но не могла сказать, что счастье было стопроцентным. А всё от чего? — Да от того, что просила я жареного мяса, а выкатила варёное. Решила попробовать снова. Напрягла извилины, представила шашлычок прямо на шампурах, да переложенный луком и помидорками, так что слюни едва не потекли, как хорошо картинка выглядела перед моим внутренним взором.
И снова облом. Блюдо было иное, с луком, помидорками крупными, хоть и вялеными, но опять же тушёное.
Чёрт знает что такое! Издевательство над человеком, ей Богу!
Второе блюдо перекочевало так же на стол. Здесь мне следовало бы остановиться, но я не могла оставить в покое этот долбанный шкаф, мне кровь из носа нужно было выудить из него что-то жареное. Все эти супчики, бульошки, жаркое, пусть Кижум с Воу достают, блюстители чужой фигуры, я хочу шашлык и варенья, а раз второе достать получилось, то что за проблема с мясом-то? Нет, я должна расчихвостить эту магическую штуку во что бы то ни стало…
Так я повторила себе ещё раза три, каждым сопровождая очередную чашку с новым изыском. В этом захолустье сроду, небось, таких разносолов не видывали. Вот тушённая свинина в томатном соусе с плоской лапшой, вот раскатанный донельзя пласт говядины, который должен был быть отбивными, а это странная жижа — печень по-строгановски. С последней это я что-то неправильно вспомнила, каюсь.
Вот как раз когда я над ней хмурилась, пытаясь понять, что это вообще такое вышло у меня, от дверей услышала знакомый оклик, полный как обычно осуждения.
— Лёля.
Вот, чёрт!
Глава 4
А чего? Я ж ничего такого?!
Я осторожно попыталась прикрыть руками сразу несколько блюд, но ничего не получилось. Чёрт, спалили, съесть не успею точно. Повинно опустив голову, я едва не утопила в «псевдопечени по-строгановски» все собственные лохмы, тут же схватилась за них, быстро закручивая в жгут, чтобы не мешались, и максимально смущённо подняла на Кижума глаза. Как-то я не продумала этот момент с готовкой, вот совсем.
Я думала, он на меня сейчас станет ругаться, но Кижум почему-то молчал, разглядывая меня с ног до головы. Этот его пристальный взгляд вызвал во мне томление, я даже взялась сильно удлинившиеся волосы перевивать в косу, быстрыми движениями пальцев. Не забыла, надо же, хоть косу срезала при переезде в город к отцу.
А Кижум всё смотрит и смотрит, и молчит. Прямо не знаю, что и делать, то ли каяться, то ли на шею бросаться. Жарко от него, жуть прямо.
К нашему несчастью решиться ни на что у меня не получилось, не успела попросту, потому что тут заявился Воу, быстро окидывая выставленные на столе блюда с едой, но выглядел скорее заинтересованным, чем сердитым.
