– Несмотря на все мои чувства, если ты и откажешь мне, я не перестану встречаться с тобой.
Тамар подняла на него глаза.
– Бен? – растерянно прошептала она.
– Да, именно так. Я хотел сказать – не бросай меня только потому, что не хочешь выходить за меня замуж. Если... если нам не суждено стать больше, чем друзьями, давай, по крайней мере, останемся ими. Не думай, что твой отказ испортит наши отношения.
– О, Бен!
Тамар кивнула головой, чувствуя, что слезы застилают ей глаза.
– Почему именно я? Почему?
Бен пожал плечами.
– Я не знаю. Мне просто кажется, что ты свела меня с ума.
Тамар жила в новом доме возле Регент-парк, и они простились в вестибюле.
– Я буду готова через час, – сказала она. Он поклонился и ушел.
В квартире на четвертом этаже Тамар жила вместе с Эммой Латимер, которая была для нее и горничной, и кухаркой, и компаньонкой. Эмма – особа неопределенного возраста – откликнулась на объявление, которое Тамар опубликовала в «Таймс» два года назад, сразу после того, как начала более или менее прилично зарабатывать. Увеличив свои доходы с помощью некоторых коммерческих операций, Тамар смогла снять эту квартиру и нанять Эмму, предложив ей вначале очень скромное жалованье. Тамар сама не верила своему счастью и тому, что за символическую плату она получила такое сокровище, как Эмма. Сравнительно недавно, только после того, как они подружились, Тамар узнала, что Эмма посвятила всю свою жизнь уходу за старыми родителями и обрела свободу только после их смерти. Она оказалась совершенно не подготовленной к жизни в мире, где требовалась какая-то специальность и квалификация, и объявление, которое дала Тамар, оказалось большой удачей для них обеих.
Теперь Тамар платила Эмме вполне достаточно, и ей удалось обставить квартиру так, как она мечтала.
Войдя в прихожую и снимая пальто, она крикнула, стоя на пороге просторной гостиной:
– Эмма! Я дома!
Эмма Латимер вышла из кухни. Ее волосы неопределенного серого цвета были собраны в узел на затылке, и она всегда носила старомодную одежду. Но для Тамар она значила гораздо больше, чем прислуга: она была для нее, выросшей без матери, едва ли не самым близким человеком.
– Ну? Выставка закрылась, да? – спросила Эмма. Тахмар кивнула и села на диван, вытягивая длинные красивые ноги и резким движением сбрасывая туфли.
– Вот и хорошо. Я приготовлю чай. Вы выпьете чашечку?
Тамар улыбнулась и сказала:
– Да, пожалуйста. Потом я должна принять ванну. Бен заедет за мной примерно через час.
Чай был крепкий и горячий, как обычно и бывало – у Эммы, и Тамар с благодарностью пила его маленькими глотками. Это было прекрасно – расслабиться и хотя бы ненадолго отвлечься от всех мыслей.
Эмма появилась в дверях, и Тамар сказала ей:
– Садитесь, Эмма. Я хочу поговорить с вами.
Эмма помедлила немного, удивленно пожала плечами и только потом пристроилась на краешке кресла.
– Хорошо. О чем же?
Тамар, отдыхая, полулежала на диване.
– Бен сделал мне предложение.
– Вы не удивили меня, – ответила Эмма, всем своим видом выражая искренний интерес.
Тамар улыбнулась: Эмма всегда такая прямолинейная!
– Знаю. Я и не рассчитывала удивить вас, – ответила она. – Вопрос в том, принимать ли мне его?
Эмма пожала плечами.
– Вам решать.
Тамар начала терять терпение.
– Я знаю. Но... хорошо, а что вы думаете?
Эмма опустила голову и принялась изучать свои идеально чистые ногти.
– Вы хотите знать мое мнение?
– Да.
– Тогда, если вы действительно хотите знать, что я думаю, я скажу вам – нет.
Тамар нахмурилась.
– Что это значит?
– Разве вы не поняли? Я имею в виду только то, что, если бы вы действительно хотели выйти замуж за мистера Гастингса, вы не стали бы интересоваться моим мнением. Вы просто сказали бы мне о своем решении.
– О, Эмма! – поставила свою чашку и встала. – У вас все так просто!
– Так и должно быть. Зачем выходить замуж, если у вас есть какие-то сомнения? Вокруг и так достаточно несчастных семей. Это мое мнение, если оно вас интересует.
– Наверное, они несчастны потому, что не посоветовались с вами, – саркастически заметила Тамар, и Эмма позволила себе негромко рассмеяться.
– Мне очень жаль, если это не тот ответ, которого вы ждали, мисс Тамар, – ответила она, вздыхая. – Но ведь вы хотели знать мое мнение.
– Да, конечно, я спросила, что вы думаете об этом, – ответила Тамар с несчастным видом. – Как бы там ни было, я уверена, что вы правы. Замужество – очень серьезный шаг, а кроме вас, мне не с кем посоветоваться.
Эмма пожала плечами.
– Мисс Тамар, никто не в состоянии принять решение, кроме вас.
– Я знаю, – кивнула Тамар.
– Еще не родилась та женщина, которая могла бы разобраться в себе, – заметила проницательная Эмма. – Я не вижу причин, почему вам надо отказывать мистеру Гастингсу. Он очень милый молодой человек, красивый, добрый, к тому же у вас не будет никаких материальных проблем. Все зависит от того, что вы ищете для себя. Я, например, никогда не любила таких мужчин. Мне нравились смуглые, темноглазые и темноволосые мужчины.
При этих словах Эммы Тамар почувствовала, как что-то дрогнуло у нее внутри, и она вспомнила ту самую картину в галерее – «Замок «Фалькон'з Хед». Ей показалось, что между теми чувствами, которые она испытывала, стоя перед ней, и тем, о чем она думает сейчас, существует прямая связь. Чтобы скрыть свое замешательство, она небрежно спросила:
– Ну и что у вас связано с такими мужчинами?
Эмма ответила, поморщившись:
– Был только один, мисс Тамар. Но он не вернулся из Эль-Аламейна[1].
– О, мне очень жаль, Эмма!
Тамар постаралась освободиться от своего мрачного настроения и попыталась представить себе, что должна была испытывать Эмма, когда человек, которого она любила, так и не вернулся к ней. Может быть, именно поэтому забота о родителях стала главным смыслом ее жизни? Означала ли смерть этого человека и конец ее собственной жизни?
