— Наверное, вы правы, — задумчиво изрек Энди. — Если бы меня пригласили на прием к мэру, скорее всего, я отправился бы туда.
Пригласили! Вот потеха… Чаще всего мэр вызывает, правда, в вежливой форме, но все-таки… Хотя Энди Прейз конечно же получил бы именно приглашение, а не вежливый приказ. Ведь он лицо неофициальное.
— Рад, что вы вошли в мое положение, — с едва уловимым сарказмом произнес Брюс. — Итак, до встречи?
— До встречи, — вздохнул Энди. — Хотя лично я предпочел бы… Но что об этом говорить! Словом, жду.
На том разговор и завершился.
2
У Брюса еще теплилась надежда, что Энди Прейз забудет оставить адрес. Но нет! Чуда не произошло. Когда Брюс покинул свой кабинет, намереваясь отправиться в мэрию, его окликнула секретарша.
— Мистер Мейер!
Брюс с неохотой остановился.
— Да, Ширли.
— Должна вам кое-что передать, — оживленно произнесла та, поблескивая глазами. Казалось, она еле сдерживает желание заговорщически подмигнуть Брюсу — разумеется, это абсолютно исключалось.
Брюс догадывался, в чем дело, и тем не менее в его голове промелькнуло: что она так радуется? Можно подумать, произошло бог знает какое приятное событие!
Впрочем, Ширли все именно так и представлялось, ведь она воспринимала события нынешнего дня совсем иначе…
— Если должна, то передавай, мне некогда. — Брюс произнес это гораздо мягче, чем можно было ожидать, учитывая его отношение к происходящему.
Ширли встала, взяв лежавший на видном месте квадратик нежно-розовой офисной бумаги для заметок.
— Поговорив с вами, Энди Прейз еще немного побеседовал со мной… — Тут ей пришлось сделать паузу, потому что она слегка задыхалась от возбуждения, которое тщетно пыталась скрыть.
Бедняжка, подумал Брюс, как она счастлива, что удостоилась беседы с самим Энди Прейзом!
Он не знал, почему назвал Ширли бедняжкой. Возможно, потому, что ему казался странным подобный ажиотаж вокруг факта, что в департамент полиции позвонил некий модельер, пусть даже известный. Из-за этого у Брюса и возникло чувство слегка окрашенной брезгливостью жалости — нечто подобное он испытал бы к наркоману, у которого нет ни сил, ни желания справиться с пагубной привычкой.
Почему женщины благоговеют перед мужчинами, которые всю жизнь играют с лоскутками? Единственно потому, что те выдумывают для них новые наряды? Но сколько же нужно этих самых нарядов? И вообще, неужели нет более интересного занятия, чем бесконечно примерять тряпки?
Брюс подавил сокрушенный вздох. Недавно ему исполнилось тридцать лет, но многое в женщинах до сих пор оставалось для него тайной за семью печатями.
Это потому, что ты не женат, сказала бы на это Дебора, любимая бабка Брюса, мать его матери. Дебора не раз укоряла Брюса за то, что он не спешит обзаводиться семьей. Самой ей в этом году стукнуло семьдесят восемь, замуж она вышла в девятнадцать, а родила в двадцать.
Вспомнив старушку, Брюс едва заметно улыбнулся. Дебора до сих пор была для него самым близким человеком, даже ближе родителей, которые вечно отсутствовали. Отец Брюса, Уилл Мейер, большую часть жизни провел на дипломатической службе, поэтому ему приходилось подолгу жить за рубежом, а мать, Керри, следовала за супругом. В настоящий момент оба находились в Камеруне, так как Уилла Мейера назначили туда послом. Маленького Брюса родители чаще всего оставляли с Деборой, можно сказать, она его и воспитала. Брюс очень ее любил, сделал бы для нее что угодно. Единственное, чего не могла добиться от него Дебора, это склонить к браку.
Не то чтобы Брюс плохо относился к идее обзавестись семьей — в конце концов, подобный шаг вполне естественен для любого человека, — но пока не испытывал такой необходимости, считал, что это не для него. Возможно, когда-нибудь, позже, потом, если встретит женщину, с которой захочет прожить до конца своих дней.
Но до сей поры такой женщины Брюсу не попалось, поэтому на очередное напоминание Деборы о том, что ему уже тридцать лет, а он все еще холост — надо сказать, подобные разговоры происходили с ежегодной регулярностью, — он просто отшучивался. Дескать, некогда жениться, дел по горло. А на вопрос, когда же наступит время для брака, отвечал: вот всех преступников переловлю и сразу отправлюсь покупать обручальные кольца!
Обычно Дебора этим и довольствовалась, но в последний день рождения, к большому неудовольствию Брюса, отошла от традиции, спросив:
— Следует ли понимать это так, что у тебя уже кто-то есть на примете?
Немного помолчав, Брюс произнес:
— Дебби! — Сколько себя помнил, он всегда называл Дебору коротким именем. — Давай не будем портить друг другу настроение, ладно? Все-таки сегодня у меня день рождения.
Дебора тоже выдержала небольшую паузу, словно что-то обдумывая, затем улыбнулась.
— Идет! — Она была мудрая женщина, поэтому никогда ни на кого не давила. Тем более в день рождения.
В итоге Брюс обнял ее и поцеловал.
— Дебби, ты прелесть!
Негромкое покашливание вернуло его к реальности, и он увидел ожидающий взгляд Ширли. И одновременно сияющий.
Ах да, подумал Брюс, она счастлива, что ей выпала удача побеседовать с Энди Прейзом.
В следующую минуту он нахмурился, вспомнив, чего этот самый Энди Прейз добивается от него.
— Да, так о чем мы говорили?
— Об Энди Прейзе! — выдохнула Ширли.
Брюс смерил ее удивленным взглядом. Боже правый, сколько эмоций! Жаль, что она секретарь, а не полицейский инспектор, в противном случае можно было бы отправить ее к Энди Прейзу вместо себя. Уж для нее-то подобное задание наверняка превратилось бы в сплошное удовольствие!
— Да-да, конечно… И что же Энди Прейз?
Попутно Брюс подумал, что сегодня ведет с секретаршей какие-то непривычные разговоры.
— Он просто душка! — восторженно констатировала Ширли.
Когда не использует знакомства в личных целях, мысленно дополнил Брюс.
— Такой милый, непосредственный, — продолжала Ширли. — Только чем-то обеспокоен.
Она с плохо скрываемым любопытством взглянула на Брюса, но расспрашивать конечно же не решилась.
— У него возникли некоторые проблемы, — пробормотал он, абсолютно не понимая, почему рассказывает это секретарше.
Как правило, в общении с Ширли — сугубо деловом — Брюс был лаконичен. Однако нынешний день во многом стал исключением. Вероятно, из-за того, что Брюс пообщался с таким субъектом, как Энди Прейз. Повышенная эмоциональность модельера оказалась заразительна.
— Как жаль! — воскликнула Ширли. — У такого замечательного человека — и вдруг проблемы. Но их можно решить?
