– Нет, конечно, – ответил Тим. – Можешь взять что-нибудь из вещей Дианы.
– Вряд ли у нее найдется что-то на такую жердь, как я! – воскликнула Фен. – Мне не идут сексуальные открытые наряды. Но если я быстро сбегаю домой после работы, то что-нибудь придумаю.
– Даю тебе два часа. Можешь прийти к половине девятого.
Репетиция прошла удачно, Фен заслужила аплодисменты сотрудников. Она хорошо знала репертуар Дианы и быстро запомнила слова, а Мартин был опытным аккомпаниатором, который подсказывал ей, как лучше задерживать дыхание в нужном месте. Но по дороге домой у нее зародились сомнения.
Должно быть, она сошла с ума! После вчерашних событий у нее совсем помутился рассудок! И хотя Мартин убедил Фен, что ее хрипловатый, тихий голос довольно приятен на слух, было чистым безумием выступать на публике, привыкшей к таким опытным исполнителям, как Диана. С другой стороны, размышляла Фен, очень интересно испытать себя.
Дома она написала слова песен на маленьком клочке бумаги, который было удобно спрятать на рояле, потом критически оглядела короткое черное платье на бретельках. Решив, что оно подойдет, Фен приняла ванну, быстро перекусила бутербродом с чашкой кофе и начала готовиться к выступлению.
Она нанесла побольше румян на лицо, поярче накрасила глаза, подчеркивая их зеленоватый оттенок, распустила волосы, которые широкими волнами упали на плечи, и критически оглядела себя в зеркале. Платье плотно облегало ее узкие бедра, приподнимало грудь и открывало длинные загорелые ноги. Совсем неплохо, хотя она, конечно, не похожа на роскошную блондинку Диану, которая предпочитала носить длинные блестящие платья, хорошо скрывавшие ее толстые лодыжки.
Когда Фен вернулась в «Митру», Джилли окинула ее взглядом с ног до головы и одобрительно присвистнула.
– Выглядишь потрясающе! Я раньше не замечала, что у тебя зеленые глаза. Диана бы ужасно разозлилась, если бы видела тебя сейчас.
– Меня больше волнует то, как я пою, а не как выгляжу, – возразила Фен, переодеваясь в черные туфли на высоких каблуках.
– Не беспокойся, – Джилли ободряюще похлопала ее по плечу. – Все мужчины в зале будут слишком поглощены видом твоих загорелых ног, дорогая, чтобы обратить внимание на вокальные способности.
Тим Мэтьюс тоже был полон энтузиазма.
– Прекрасно выглядишь! Спасибо, что согласилась выручить. Сегодня у нас народу больше, чем обычно.
– Все будет в порядке, – заверил ее Мартин, когда Фен вручила ему бумажку с текстом песен.
– Можешь спрятать ее так, чтобы я могла подглядывать в слова?
– Конечно. – Он взглянул на часы и направился к двери. – Мне пора на сцену. Твой выход через пару минут.
– Может, глотнешь чего-нибудь для храбрости? – спросил Тим.
– Нет, спасибо. – Фен улыбнулась. – Надеюсь, что не испорчу этот вечер.
Тим ободряюще улыбнулся ей, услыхав, что Мартин виртуозно закончил небольшое вступительное арпеджио.
– Твой выход. Ни пуха ни пера.
С бьющимся как молоток сердцем Фен подождала, пока Мартин извинился за отсутствие Дианы, связанное с ее болезнью, и сообщил, что в последний момент другая певица согласилась выступить вместо нее.
– Давайте поприветствуем великолепную Фенеллу!
Фен, почувствовав прилив настоящей паники, глубоко вздохнула, пытаясь подавить его, и, широко улыбаясь, вышла на маленькую импровизированную сцену.
Мартин подмигнул ей и заиграл знакомое вступление к песне Гершвина. Фен улыбнулась ему и, убедившись, что ее шпаргалка на месте, облокотилась на рояль и запела.
В конце третьей песни раздались громкие аплодисменты и крики «Бис!». Мартин пообещал, что после небольшого перерыва вечер продолжится, и, взяв Фен за руку, вывел ее на поклон.
За кулисами Фен обессиленно упала на стул. Слава богу, первый этап пройден.
– Это было блестяще! – воскликнул Тим. – Хочешь выпить?
– Только воды.
Мартин усмехнулся:
– Ты произвела настоящий фурор. Один парень не мог глаз от тебя оторвать.
– Я была слишком занята, чтобы обратить на это внимание, – ответила Фен и залпом выпила стакан воды.
Тим рассказал Мартину о вчерашнем происшествии и добавил, обращаясь к Фен:
– Будь сегодня осторожна.
– Не волнуйся, как раз сегодня мне абсолютно ничего не грозит. Мой вчерашний грабитель наверняка уже дома и крепко спит.
Когда Мартин снова вышел на сцену, в комнате появилась Грейс Мэтьюс.
– Поздравляю, Фен! Все было великолепно! У нас сегодня много народу. Я уже предупредила посетителей, что их ждет еще один сюрприз, – сказала она, улыбнувшись мужу.
– Какая же ты у меня молодец! – воскликнул Тим, нежно смотря на жену.
– Принеси мне вина, дорогой. Я хочу выпить за Фен, пока она будет выступать.
– Я не звезда эстрады, так что не ждите ничего особенного, – предупредила ее Фен, вставая и поярче крася губы. – Ну, пора. Пожелайте мне удачи.
На этот раз Фен нервничала гораздо меньше. Она улыбнулась публике, которая значительно увеличилась за время перерыва, и расположилась у рояля. Мартин заиграл произведение Кола Портера. Затем они исполнили Джерома Керна и закончили «Жаворонком» Хоаги Кармайкла. К концу последней песни Фен почти выдохлась и последние три ноты уже не спела, а прошептала. Зал взорвался аплодисментами и криками «Бис!». Но Фен только покачала головой и, улыбнувшись, послала публике воздушный поцелуй. Мартин помог ей спуститься со сцены.
За кулисами Фен принимала теплые поздравления Тима и Грейс, чувствуя себя совершенно опустошенной.
– Я надеюсь, что люди не зря заплатили деньги, – сказала она, стараясь казаться веселой.
Получив причитающийся ей гонорар, Фен пожелала всем спокойной ночи и направилась к выходу. Неожиданно высокий мужчина преградил ей дорогу. Она храбро взглянула на него и прочитала такое яростное неодобрение в его глазах, что ее сердце тревожно забилось.
– Привет, – небрежно бросила она. – Я не знала, что ты сегодня придешь.
– Я так и думал, – процедил он сквозь зубы. – Что ты, черт возьми, делаешь?
– Зарабатываю себе на жизнь.
Фен попыталась прошмыгнуть мимо него, но он схватил ее за руку и развернул к себе.
– Подожди...
– В чем дело, Фен? – неожиданно услышала она знакомый голос и, обернувшись, увидела улыбающегося Джо Трегенну. – Этот парень пристает к тебе?
– Все в порядке, Джо, – быстро сказала Фен, высвобождая руку. – Это мой родственник.
Адам Дайзарт уже с трудом себя контролировал.
