Она знала Рода с детства и не сомневалась в своей любви к нему. Их семьи мечтали об этом браке, благодаря которому можно было бы объединить плантации. Но Эллин сочла неприемлемой перспективу стать всего лишь покорной женой. Она была умной и предприимчивой, и отец никогда не подавлял эти качества.
И вот сейчас приобретенные навыки очень пригодились ей. После того как отец и брат были убиты на войне в прошлом году, вся ответственность за Ривервуд легла на нее. Дед по мере возможности помогал ей, но его как врача постоянно вызывали в город, и он редко бывал дома. Хотя теперь трудно было назвать это домом. После смерти отца и брата Ривервуд скорее был похож на склеп.
Ее мать Констанс была крайне подавлена двойной потерей. Она долгие месяцы не снимала траур и, возненавидев солдат в синих мундирах, постоянно твердила, что янки — убийцы. Она могла часами говорить о своей загубленной жизни.
Шарлотта, которая легко поддавалась влиянию матери, во всем соглашалась с ней, но Эллин думала иначе. Северяне страдали так же, как и южане, и цвет их формы не имел значения. Она поняла это, помогая деду в госпитале в Мемфисе. Страдания уравнивают всех.
Запахнув плотнее халат, Эллин продолжала смотреть на Миссисипи. Пароход был теперь уже далеко на юге, уносимый течением вниз по реке. Она решила, что с Шарлоттой или без нее спустится к воде, как только рассветет. Бросив последний взгляд на багровое от дальнего зарева небо, Эллин поспешила в дом, дрожа от холодного влажного ночного воздуха.
Наконец небо начало светлеть, окрасившись в темно-синие тона. Надев старое хлопчатобумажное платье и стянув волосы на затылке в плотный пучок, Эллин приготовилась выйти из дома. Будь она мужчиной, то отправилась бы к реке ночью, но в ее положении, чтобы соблюсти приличия, вынуждена была дожидаться рассвета. Когда же наконец на горизонте появились первые проблески зари, она на цыпочках осторожно вышла из спальни. Миновав комнату матери, Эллин быстро поднялась опять на смотровую площадку. Может быть, сейчас при дневном свете удастся увидеть какие-нибудь последствия ночной катастрофы.
Выйдя на холодный, сырой утренний воздух, она оглядела еще плохо освещенную местность. Вдалеке можно было различить разлившуюся реку, ее обманчиво мирные широкие воды. Обычно от дома до Миссисипи было добрых три мили, но в этом году весеннее половодье оказалось настолько обширным, что река затопила берега и вода находилась всего в миле от жилых строений.
Их предок Дуглас, построивший дом в конце XVII века, благоразумно разместил фамильное имение на небольшой возвышенности на порядочном расстоянии от реки, но с удобным доступом к ней со стороны тихой заводи. Первоначально дом состоял всего из двух комнат, однако с каждым поколением расширялся. Когда семья разрослась настолько, что ей стало тесно в старом жилище, Дугласы построили рядом четырехэтажное здание с колоннами. Старый дом был превращен в кухню и соединялся с новым крытым переходом. Эллин выросла в Ривервуде и очень любила его. И сейчас, стоя в тишине, она наслаждалась безмятежным спокойствием раннего утра.
Как только первые лучи солнца наконец вырвались из цепких объятий ночи, Эллин уже была наготове с дедовской подзорной трубой в руке. Настроив ее, она начала осматривать заболоченный берег, ища признаки ночной катастрофы. При беглом обзоре она не обнаружила ничего примечательного и перевела наблюдение дальше на воду. Внезапно она заметила что-то на затопленном дереве. Расстояние от взорвавшегося парохода до этого места было довольно значительным, однако, судя по тому, каким сильным был взрыв, она не сомневалась, что этот неизвестный предмет — с корабля.
Эллин помчалась вниз и выбежала из дома через заднюю дверь. Следуя по тропинке, она приблизилась к хижинам, где раньше жили рабы. Из всех рабов, принадлежавших Дугласам, осталось только трое: Фрэнклин, его жена Дарнелл и их дочь-подросток Глори. Они решили, что работать за кров, пищу и скромную плату, которую могла предоставить им Эллин, лучше, чем неопределенность, которая ждала их на Севере. Они во всем помогали мисс Эллин, относясь к ней с большим уважением как к хозяйке, а не владелице.
— Мисс Эллин, что вы делаете здесь в такой ранний час? — осведомился Фрэнклин, увидев ее.
— Фрэнклин! — взволнованно воскликнула она. — Мне нужна твоя помощь. Твой ялик на ходу?
Он подозрительно посмотрел на девушку, так как по выражению ее лица можно было предположить, что они должны сделать что-то крайне важное и необычное.
— Да, мэм.
— Прекрасно. Немедленно спускай его на воду.
— Он привязан у причала, — ответил Фрэнклин, тревожно покачав головой, затем быстро последовал за ней, когда она решительно устремилась вниз по тропинке, ведущей к причалу. — Что мы собираемся делать? — спросил он наконец, едва она, подобрав юбки, проворно забралась в небольшую лодку.
— Ты слышал взрыв этой ночью?
Он кивнул. Глаза его были полны страха, и на мгновение он застыл на причале.
— Нечего бояться! Это не война, а взрыв на пароходе. Сегодня утром я осматривала местность и обнаружила кое-что на затопленном дереве.
— И что это?
— Трудно сказать. Расстояние слишком велико.
Он забрался в лодку, оттолкнул ее и, умело маневрируя, направился к затопленной рощице, на которую указала Эллин.
Утреннее солнце уже начало пригревать, обещая не по сезону жаркий день. Фрэнклин уверенно греб, размышляя над тем, что задумала Эллин. Он не сомневался, что миссис Констанс ничего не знала о поступке дочери. Она явно не одобряла поведения мисс Эллин и часто ругала ее за своеволие. Однако Фрэнклин прекрасно понимал, что без Эллин все они, вероятно, давно бы голодали. Она одна обеспечивала пропитание и ремонт большого дома благодаря умелому управлению поместьем и удачным бартерным сделкам. Он был благодарен ей и всячески помогал.
— Чуть подальше, — сказала она, указывая на то место, которое заприметила, наблюдая со смотровой площадки дома.
Когда Фрэнклин подгреб туда, они одновременно увидели Прайса.
— Боже милостивый! Это мужчина! — Потрясенная Эллин молча смотрела на одинокую фигуру, неподвижно застывшую на ветви дерева.
Фрэнклин приблизился и перекинул веревку через выступавший прочный сук.
— Сидите спокойно, мисс Эллин, пока я не привяжу лодку. — Затем, продвинувшись на середину ялика, он сказал: — Ухватитесь за эту ветку и крепко держитесь, а я буду снимать его.
Втиснувшись в развилку дерева, мужчина в бессознательном состоянии держался за ветвь мертвой хваткой. Фрэнклин аккуратно отцепил его и с большим трудом кое-как перетащил в лодку.
— Он еще жив? — спросила Эллин, опустившись на колени на мокрое дно ялика и не замечая, что грязная вода намочила ее платье.
— Да, мэм, кажется, жив, хотя не знаю, сколько он протянет. Он очень плох, — ответил Фрэнклин.
Эллин разорвала нижнюю юбку и начала перевязывать кровавую рану на голове мужчины.
