Мужчина отрицательно качнул головой.
— Сплошные трущобы, — лаконично подытожил он собственные наблюдения и снова навел объектив на поселок. — Состояние домов просто плачевное.
— Вы сами будете таким же в их возрасте, — возразила Роми, не желая давать в обиду поселок, в котором проживала ее мать. — Это же средневековые постройки. Они дышат историей!
— Неужели? — с иронией в голосе спросил незнакомец.
Роми чуть покраснела.
— Если вы сами это понимаете, то вряд ли станете требовать, чтобы дома сохранились в своем первозданном виде, — не сдавалась она. — На мой взгляд, налет времени придает зданиям лишь дополнительное очарование.
— Я вовсе не против очарования, — угрюмо ответил незнакомец, вглядываясь в дома на горизонте. — Но, к сожалению, оно не защищает от дождя, не греет в холода, на нем нельзя приготовить пищу. Доведись вам прожить в одном из таких домов осень и зиму, вы, возможно, высказались бы несколько иначе.
Вообще‑то Роми собиралась пожить в поселке какое‑то время, хотя, разумеется, не до зимы. Вглядевшись в россыпь домов на склоне холма, она подумала про себя: интересно который из них принадлежит маме?
— И все же вы сгущаете краски. Мне эти домики очень нравятся! — упрямо заявила Роми и вспомнила городскую квартиру, в которой они теснились вдвоем с отцом. — Я бы предпочла жить в таком средневековом жилище, нежели в современной безликой бетонной коробке.
Вы в этом уверены? — поднял брови собеседник. — Вглядитесь получше!
Роми добросовестно всмотрелась в даль.
Вижу то же самое, что и раньше: красивые живописно разбросанные по склону холма здания. А еще вижу парящих над ними в небе орлов. Вообще‑то, это черные коршуны, но не в них дело. Если бы зрение вам позволяло вы увидели бы, что здания разваливаются прямо на глазах.
Роми не стала говорить, что со зрением у нее сейчас все обстоит, как нельзя лучше. Она оросила еще один взгляд вдаль.
— Может быть, меня ослепил мой романтизм, но я по‑прежнему ничего не вижу — призналась она.
— Тогда вам придется поверить мне на слово, — сказал незнакомец. — Боюсь, обитатели поселка с радостью променяли бы свое живописное жилье, на самое безликое, но зато современное и комфортабельное, со всеми удобствами.
— Ну что вы, как можно! — запротестовала Роми. — Бросить эти дома? Навсегда лишить себя сказочного вида на реку и луга? Да ни за что!
Оставить жилье, в котором нет центрального отопления, куда электричество подается с постоянными перебоями, где царит всепроникающая сырость?.. Да с превеликим удовольствием!
— Вы абсолютно лишены романтического взгляда на мир, — покачала головой Роми.
— Да, я приучен смотреть на жестокую правду жизни без ложных сантиментов, — сухо согласился мужчина, — поэтому я вижу проблему там, где вы видите идиллию.
— Да, идиллию! — со вздохом призналась она и, завернув остатки шоколада в фольгу, спрятала его в карман. — И независимо от всех проблем я искренне завидую людям, которые могут каждый день наслаждаться этой волшебной тишиной и обозревать эти сказочные дали.
— Оно и понятно: вам ведь никогда не оказаться на их месте, — хмуро отозвался мужчина и снова отвернулся от нее.
Роми пришло в голову, что в одном из этих игрушечных домиков живет ее мать, которой, возможно, ежедневно приходится мириться с отсутствием комфорта, и ей стало неловко.
— Вы хорошо знаете этот поселок? — спросила она озабоченно.
Мужчина обернулся и пристально посмотрел на нее. В лице его произошла неуловимая перемена.
— А что конкретно вас интересует? — спросил он, четко выговаривая каждый слог.
Роми в свою очередь насторожилась и решила, что немного уклончивости не помешает.
— Ничего особенного, просто вид у него очень уж живописный, — небрежно сказала она. — Даже если стены, увитые диким виноградом, и в самом деле разваливаются, розы возле домов, цветущие живые изгороди герань на подоконниках и балконах — разве это не завораживает взгляда?
— Чахоточный румянец, — хмыкнул незнакомец. — А под ним медленное умирание. Возможно, поселок сохранился бы в лучшем виде, если бы прежний хозяин замка Ла‑Рош не бросил его на произвол судьбы.
Суровая проза жизни рассеивала очарование ожившей волшебной сказки. Роми охватило тягостное беспокойство.
— Извините, мне нужно ехать, — хрипло сказала она, вспомнив, что ее ждет мать.
— Так вы уже в курсе того, что здесь творилось?
— Н‑нет…
— Между прочим, на редкость поучительная история, и вам не грех ее послушать, — с еле уловимым сарказмом сообщил незнакомец.
Роми напряглась, не понимая, что означает такая перемена тона. Казалось, он видел в ней то, что сама она не замечала, или знал о ней что‑то предосудительное, хотя видел ее в первый раз.
Нет, сказала она себе, я не могу уехать, не разобравшись, в чем тут дело.
2
— Итак, — примиряющим тоном сказала Роми, — я готова вас выслушать. Расскажите, что здесь творилось.
Мужчина небрежно пожал плечами.
— Странно, что вы ничего не знаете, — заметил он. — Этот скандал получил широкую огласку. В любой деревне, в любом городке в радиусе ста километров отсюда лишь упомяните про поселок Ла‑Рош, и вам тут же выложат свою версию происшедшего. История довольно неприглядная, если не сказать мрачная…
Он многозначительно посмотрел на Роми. Словно реакцию проверяет, подумала она, но даже бровью не повела. Рассказчик продолжил:
— Прежний владелец этих земель, Франсуа де Ларош, обзавелся любовницей и, увлекшись ею до беспамятства, совершенно забыл о том, что на его попечении находится целый поселок, населенный живыми людьми.
— Если это правда, то он вел себя просто гадко, — поспешила высказать свое мнение Роми.
— Скорее преступно, — желчно уточнил незнакомец, и глаза его недобро прищурились. — Его любовница, взбалмошная и самовлюбленная особа, превратила владельца поместья буквально в своего послушного раба.
— Как ей это удалось? — недоверчиво спросила Роми.
— Видите ли, эта женщина, вне всякого сомнения, была удивительно красива, в каком‑то смысле — неотразима, а кроме способности безжалостно разбивать чужие сердца обладала способностью подчинять себе тех, кто имел неосторожность влюбиться в нее.
— Неужели весь этот поселок принадлежит одному человеку?
— Семейство де Ларош владеет этими землями на протяжении пяти веков.
— В таком случае со стороны Франсуа де Лароша просто отвратительно демонстрировать такое пренебрежение собственным долгом! — заявила Роми. — Почему он не думает о людях, которые здесь живут?
