Глава 2
Она довольно долго молчала. Вообще-то Рогана нельзя было назвать терпеливым человеком, но сейчас он старался сдерживаться. Его буквально распирало от вопросов, но спешить было нельзя. Он обязательно должен дождаться от нее ответа.
В конце концов, сложив на груди грязные руки, Сюзанна промолвила:
– Меня не обесчестили. Этого никогда не было.
– Но ведь вы действительно знали моего брата Джорджа? Я вижу, вы знаете, как он выглядел, но были ли вы с ним на самом деле близки?
– Да, была, но он меня не обесчестил. Могу я прочитать то письмо, которое написал вам мой отец?
Барон подал ей письмо. Оно было изрядно помято, что выдавало сильный гнев, который, видимо, испытал его получатель.
"Лорд Маунтвейл! – говорилось в письме. – Ваш брат, Джордж Каррингтон, обесчестил мою дочь.
Как глава семейства Каррингтонов, вы обязаны…"
У Сюзанны перехватило дыхание. Намерения отца были абсолютно ясны. Очень медленно и тщательно она сложила письмо и отдала барону.
– Мэй отец допустил чудовищную ошибку, – сказала Сюзанна. – Джордж меня не обесчестил, – как заклинание, повторила она.
Какой ужас! Теперь понятно, почему отец не стал задерживаться в Малберри-Хаусе. Написав это проклятое письмо брату Джорджа, он умыл руки, оставив ее здесь во всем разбираться. Отец не имел представления о том, что брат Джорджа был развратным сатиром, чьи аппетиты, по словам Джорджа, придавали самому этому понятию несколько иное значение. Правда, затем он обычно усмехался и говорил, что у него лучший брат на свете. Этого Сюзанна не понимала, особенно когда Джордж сказал, что их брак нужно сохранить в тайне от брата – " до тех пор, пока он не сможет все уладить. Возлюбленный честно признался, что если старший брат решит, будто Сюзанна представляет угрозу для его – Джорджа – благополучия, то Неистовый Барон тут же уничтожит ее, не раздумывая. И Джордж тогда ничего не сможет поделать. Все это звучало очень странно.
А теперь Сюзанна сама оказалась перед лицом Неистового Барона, и рядом не было Джорджа, чтобы ей помочь. Сюзанна не думала, что когда-нибудь увидится с бароном, и даже не желала, чтобы он знал о ее существовании.
Роган опустил сложенное письмо обратно в карман пальто.
– Когда я получил это дерзкое послание, то был удивлен больше, чем можно выразить словами. Так этот старина Холворт – ваш отец?
– Да, он мой отец. Его сейчас здесь нет.
– И он хозяин этого великолепного дома? – Барон смотрел прямо на каминную трубу, в которой недоставало нескольких кирпичей.
– Да, он хозяин. Я его дочь, но Джордж меня не обесчестил. Я уже об этом вам говорила. Вы можете уехать отсюда с чистой совестью. Мне ничего от вас не нужно. Я прошу прощения за моего отца. Уверяю вас, я как следует отругаю его за причиненное вам беспокойство.
Подобных слов Роган не ожидал. А он не любил непредвиденных ситуаций. Здесь же ему пришлось сталкиваться с неожиданностями с самого начала.
Барон никак не мог прийти в себя из-за того, что в этом деле все же оказался замешан Джордж – подающий большие надежды ученый-картограф, который, казалось, никогда не проявлял интереса к женщинам. Неужели у Джорджа нашлось достаточно вожделения, чтобы заняться любовью с этой симпатичной молодой леди? А она, несомненно, леди. Это видно по ее осанке, по манере говорить ясно и четко.
– Но почему вы такая грязная?
Она подняла голову и улыбнулась приятной улыбкой (хотя какое ему до этого дело?).
– Посмотрите вокруг. Я ведь садовница, и очень неплохая. Деревья и цветы любят меня. Может, показать вам мои лилии, ирисы и иберийку? Мои розы в наших краях считаются самыми красивыми.
Значит, садовница? Конечно, это уже что-то, но тем не менее нельзя позволить ей увести его в сторону.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что Джордж вас не обесчестил?
– Только то, что сказала. Вы можете ехать, сэр.
Я сейчас найду Джейми. Жаль, что не могу предоставить вам коляску.
– Нет, подождите. – Роган придержал ее за рукав. – Послушайте, вы совсем не то, что я ожидал увидеть, – по крайней мере по первому впечатлению.
Мой брат умер. Если вы его знали, мне хотелось бы, чтобы вы о нем рассказали. Оказывается, у Джорджа были интересы, о которых я и не подозревал, и в первую очередь вы.
– У Джорджа были самые разные интересы, – очень тихо произнесла Сюзанна.
– А почему вы не приехали на похороны? Почему Джордж не пришел ко мне и не рассказал о вас?
– Он несколько раз мне говорил, что ждет подходящего момента. Наверное, этот момент ему так и не представился. – Она пожала плечами. – А потом стало слишком поздно. Что же касается похорон, я не могла приехать.
– Почему?
– Я была нужна здесь. Я не могла уехать.
В ее словах таился какой-то скрытый смысл. Значит, Джордж ждал подходящего момента, чтобы сказать ему? Сказать что? Что хочет жениться на девушке-садовнице, чье лицо перепачкано грязью, но которая, правда, довольно хорошенькая?
– Послушайте, может, мы пройдем в дом? Я весь взмок и очень хочу пить.
– Если вам так жарко – снимите пальто.
Барон нахмурился. Женщины редко ему возражали, и обычно это его забавляло. Подобные вещи особенно хорошо удавались его матери, которая всегда сопровождала сказанную колкость обворожительной улыбкой. Роган снял пальто.
– Мне по-прежнему жарко. Может, снять и брюки?
Эти слова, кажется, не произвели на нее ни малейшего впечатления. Сюзанне очень не хотелось бы впускать барона в дом, но, пожалуй, у нее нет сейчас другого выхода. Каррингтон не уедет, пока не будет удовлетворен или по крайней мере пока не увидит, что больше ничего сделать нельзя. А избавиться от него надо обязательно.
Сюзанна на миг застыла, прислушиваясь. Ничего не слышно. Она пожала плечами.
– Что ж, хорошо, – наконец согласилась она. – Я буду рада дать вам что-нибудь попить, может быть, даже угощу вас кексами, но потом вы должны уехать.
– Вы не хотите получить от меня деньги?
– Нет. Пойдемте в дом, – сказала она, сжав кулаки.
Конечно, он ждал, что она потребует у него денег.
Вероятно, на его месте она тоже ждала бы именно этого. Сюзанна содрогнулась, вспомнив, что написал ее отец. Она еще не знает, что скажет отцу, когда тот вернется в Малберри-Хаус, но это будут неласковые слова.
Вслед за Сюзанной барон прошел в полутемную прихожую. Там было прохладно, поскольку занавешенные окна не пропускали солнечный свет. Затем барон проследовал в соседнюю комнату поменьше. Она была вся залита светом и скудно меблирована. В комнате стояли покрытый желтой парчой древний диван и два на вид совершенно неудобных стула, а на полу лежал чистый, но дешевый ковер. Дубовый пол хорошо навощен, в углах не заметно пыли.