Техник сделал пометку в своем блокноте и снова переключил спектрометр на гамма-облучение.
— Все ясно… плутоний, часть 239, есть и 240; нептуний, америций, гадолиний, кюрий, прометий, уран — оба изотопа, 235 и 238… Я… это было весьма совершенное устройство, ребята.
— Шипучка, — заметил один из членов группы по чрезвычайным ядерным ситуациям, глядя на цифры. — Перед нами остатки шипучки. Это была не атомная бомба. Столько трития… Боже, это наверняка должно было быть двухступенчатым устройством — для форсированной атомной бомбы слишком сложно, — ну конечно, это термоядерное устройство!
Техник отрегулировал приборы для тонкой наводки.
— Посмотрите, как смешаны 239– и 240-й…
— Ну-ка, дай книгу!
Напротив спектрометра на полке лежала папка с металлическими кольцами в обложке из красного винила.
— Это — Саванна-ривер, — заметил техник. — У них всегда были трудности с гадолинием… в Хэнфорде — другое дело… там вырабатывают слишком много прометия.
— Ты что, свихнулся?
— Положитесь на меня, — сказал техник. — Моя диссертация освещает проблемы заражения на заводах, производящих плутоний. Вот цифры!
И он начал называть их одну за другой.
Член группы нашел индекс, затем снова вернулся к странице.
— Действительно, очень близко! Очень! Ну-ка, что там говорится о гадолинии?
— Ноль, запятая, ноль пять на восемь на десять в минус седьмой плюс-минус ноль, запятая, ноль ноль два.
— Боже милосердный! — Он повернул книгу к себе.
— Саванна-ривер… Но это невозможно!
— Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год. Удачный год. Это наш проклятый плутоний.
Старший сотрудник группы поборол недоверие, отступив перед очевидными фактами.
— Соедините меня с Вашингтоном.
— Не могу, — сказал техник, уточняя результаты измерений. — Междугородная связь отключена.
— Где Ларри?
— В Пресвитерианской больнице на бульваре Авроры, работает с парнями из ФБР. Я записал номер его телефона на клочке бумаги в углу. По-моему, он связывается с Вашингтоном через ФБР.
* * *
— Мюррей слушает.
— Это Хоскинс. Я только что получил результаты анализа из Рокки-Флэтс, Дэн, это кажется каким-то сумасшествием, но сотрудник группы по чрезвычайным ситуациям утверждает, что в бомбе использовался американский плутоний. Я попросил его провести еще одну проверку, повторный анализ. Он сделал это и сказал, что результаты те же самые. Плутоний произведен на заводе в Саванна-ривер в феврале 1968 года, на реакторе типа К. У них самые точные сведения, он утверждает, что они могут даже сказать, в какой части реактора произведен плутоний: для меня все это темный лес, но он — официальный эксперт.
— Черт побери, но как я сумею убедить в этом кого-нибудь, Уолт?
— Дэн, я передаю тебе его слова.
— Мне нужно поговорить с ним.
— Телефонные линии отключены, неужели забыл? Но я могу подвезти его сюда, в отделение ФБР, через несколько минут.
— Давай — и побыстрее.
* * *
— Слушаю, Дэн.
— Джек, сотрудник группы по чрезвычайным ситуациям только что говорил со мной из нашего отделения в Денвере. Расщепляемый материал в бомбе был американского производства.
— Что?!
— Послушай, Джек, первая реакция на эту новость у нас у всех была такой же. Сотрудники группы побывали на месте взрыва, собрали образцы выпавших осадков, подвергли их анализу и утверждают, что уран — нет, плутоний был произведен на заводе в Саванна-ривер в 1968 году. Сейчас в наше отделение в Денвере приедет руководитель группы. Междугородные линии отключены, но я соединю тебя с ним через наши каналы, и ты сможешь сам поговорить с ним.
Райан посмотрел на начальника научно-технического отдела.
— Что ты об этом думаешь?
— На заводе в Саванна-ривер было немало проблем — например, тысяча фунтов МИП.
— МИП?
— МИП. Это сокращение, означает: материал, исчезнувший в процессе производства. Пропавший плутоний.
— Террористы, — без колебаний произнес Райан.
— Начинает походить на правду, — согласился ученый.
— Боже, и даже теперь он не желает меня выслушать! Ну что ж, оставалось опять обратиться к Дарлингу.
* * *
— В это трудно поверить, — заметил вице-президент.
— Сэр, это достоверные данные, проверенные группой по чрезвычайным ситуациям в Рокки-Флэтс. Надежные научные данные. Они могут показаться безумными, но это объективный факт. — Я надеюсь на это, о Боже, как я надеюсь, мысленно воскликнул Райан. Дарлинг разделял его чувства. — Сэр, это не русское оружие, совершенно определенно — а это главное. Мы уверены, это не советская бомба. Сообщите об этом президенту немедля!
— Сейчас. — Дарлинг дал знак сержанту ВВС, отвечающему за связь.
* * *
— Слушаю, Роджер, — послышался голос президента.
— Сэр, мы только что получили очень важные сведения.
— Что за сведения? — Голос президента выдавал смертельную усталость.
— Мы получили их из ЦРУ, но источником является ФБР. Группа по чрезвычайным ситуациям сделала анализ и установила, что материал, из которого изготовлена бомба, нерусского происхождения. По их мнению, плутоний произведен в Америке.
— Это какой-то бред! — воскликнул Борштейн. — У нас не пропадало ядерное оружие. Мы чертовски внимательно следим за этим!
— Роджер, это Райан передал тебе информацию?
— Да, Боб.
Дарлинг услышал тяжелый вздох.
— Спасибо.
Когда вице-президент поднял другую телефонную трубку, рука его дрожала.
— Он не поверил.
* * *
— Но он должен поверить, потому что это правда!
— Я не знаю, как его убедить. Ты был прав, Джек, он теперь никого не слушает.
— Поступает сообщение по «горячей линии», сэр.
* * *
Райан прочитал:
ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:
ВЫ ОБВИНЯЕТЕ МЕНЯ В НЕРАЗУМНЫХ ДЕЙСТВИЯХ. У НАС ПОГИБЛО ДВЕСТИ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, НАШИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ПОДВЕРГЛИСЬ НАПАДЕНИЮ В БЕРЛИНЕ, НАШИ КОРАБЛИ И В СРЕДИЗЕМНОМ МОРЕ, И В ТИХОМ ОКЕАНЕ ТАКЖЕ…
— Он на грани того, чтобы нажать кнопку. Черт побери! В нашем распоряжении информация, которая ему нужна, чтобы предотвратить катастрофу…
— У меня нет больше никаких идей, — послышался голос Дарлинга из динамика. — Эти идиотские телеграммы, поступающие по «горячей линии», вместо того, чтобы улучшать, только усугубляют положение…
