Ты первый, кто сказал такую глупость! При чём тут сила? И моя ли она? Ты же чувствуешь её течение в себе? Что её проводник?
- Кровь! - понял Малфой причину вздутия вен. - Волшебство течёт во мне, оно пыталось запустить сердце даже под круцио!
- Можешь считать это проверкой на чистоту крови. Немногие её прошли, в том числе и те, кого волшебное общество зовёт "чистокровными". Кстати, Руквуд и твой школьный друг Снейп не вошли в число избранных.
"А ведь у самого Волдеморта вены не вздулись!" - подумал Малфой и испугался этой мысли - они же как на ладони у Хозяина!
- Посмотри на мои глаза. Почему думаешь они всегда налиты кровью? Я не полностью их контролирую, это импланты взятые от какого-то волшебного змея. А вот венами и силой в них я управляю.
- Точно! Вы же можете контролировать этот давящий эффект!
- Вижу, ты обвыкся. Тогда идём дальше.
- Дальше?
- Арка отсечена барьером. То, что исходит от неё в разы сильнее. Мы не сможем пройти на ту сторону, но сможем увидеть, что там. Я понял ещё там, в общем зале, что ты достоин. Идём.
Это было мистически, трансцедентно, божественно. Страшно, давяще, мучительно. Но хотелось смотреть и смотреть в пустоту и хаос по ту сторону радужной плёнки, натянутой между рамкой из камней. Около недели после того Малфой не мог прийти в себя. Ему хотелось пережить вновь это ощущение растворения в бесконечном, прикоснуться к границе познаваемого. Только вот это невозможно: в тот же день Волдеморт разорвал связь Арки с "многомерным миром", "миром вне времени", так он назвал то, что Люциус видел на другой стороне. Впрочем, Хозяин ожидал от него иного, он должен был увидеть нечто большее, но разум не готов был поверить, что что-то более великое может существовать. И Люциус снова испугался. На этот раз разочарования, которое читалось в змеиных глазах. Да и вид Лорда Волдеморта направившего на Малфоя сразу две (!) волшебные палочки... хм... беспокоил. Он спросил тогда:
- Что ты видел там, Люциус? - и Малфой почувствовал щекотку внутри головы.
- Ничего. Только бесконечность.
- Жаль, - палочки из рук Хозяина исчезли.
- А разве можно увидеть там что-то иное?
- Можно. Себя, Люциус. Я вижу там себя. Не того, который перед тобой, а иного, каким я бы мог быть. Это дверь в иные миры, иные измерения. Только живоё не может её пересечь. Понимаешь, почему я наставил на тебя палочку?
- Не совсем. Ничто же не может пересечь границу?
- Живое, Люциус. Живое. Если некто создал крестраж, расщепил душу - он всё ещё живой? А тот, второй осколок - живой? Я видел иного себя - безумца, расщепившего душу, Императора галактики с обезображенным лицом, маггловского учёного, наконец. Множество вариантов.
- Прошу, Лорд! Я хочу взглянуть в Арку ещё раз! Я не против повторения эксперимента! Я даже почувствовал, что кто-то смотрел на меня с той стороны, очень могущественный!
- Ты и вправду зашёл дальше всех, мистер Малфой. И я поддался импульсу, подверг тебя опасности. Ведь ты не справишься, если тебя попытается заместить твой двойник, не сможешь изолировать его в уголке разума. Занимайся окклюменцией, Люциус.
- Молю, ещё попытку!
- Это опасно. Не стоит искушать судьбу. Ты был последним, кто это видел, - и прямо на глазах у Малфоя, сотворил какие-то сложные чары, с жестом, который выписывал около минуты, сопровождая песнопением на нечеловеческом языке.
Плёнка арки дрогнула, и Люциус Малфой понял, что уже никогда не прикоснётся к Бесконечности мира.
"Как можно создавать и уничтожать такое?! Может Северус не так уж и преувеличил, назвав его почти богом?"
- Мальчишка сильно преувеличивает, - Люциус забыл из-за пережитого потрясения, что его мысли - это открытая книга перед Лордом.
- В древности, магглы часто обожествляли волшебников, как говорил Бинс на истории магии.
- За такие слова да веке эдак в шестнадцатом... Впрочем, в чём-то профессор Бинс, или что там от него осталось, немного прав. У египтян был Осирис, у римлян - Бахус, у иранцев - Митра. Примеров не так уж и много, на фоне миллионов волшебников, ведь есть нюанс. Догадываешься?
- Они все умерли и воскресли, - предложил Малфой.
- Почти. Но этого недостаточно. Один принял на себя грехи всего мира, другого растерзали и раскидали по пустыне. Не только Осириса, но и Бахуса тоже... Улавливаешь?
- Кажется, да. Феникс Дамблдора тоже умирает и воскресает, но это не делает его божеством.
- Это вопрос не знаний, понимания или умений, а веры или неверия. Но за идею о фениксе огромное спасибо, - и Малфою показалось, что Волдеморт хочет сменить тему, но в действительности Его натолкнули на мысль о "живом" крестраже, которым может оказаться этот Морганов петух Дамблдора, от природы бессмертный. Его не уничтожить! А потому он решил вознаградить молодого волшебника: - Последнее на сегодня. Возьми эту пилюлю. Это вам с Нарциссой подарок на свадьбу. Я, к сожалению, не мог присутствовать там. Не хотел стать поводом сорвать ваше торжество. Бери.
- Что это?
- Пусть Нарцисса спросит у миссис Лестрейндж. Только не показывайте, а то будет предлагать разорить мужа ради этой безделицы, - как-то зловеще ухмыльнулся Волдеморт.
Нарцисса, кстати, была в восторге и неустанно благодарила Люциуса так, что тот и думать забыл о маггловских женщинах. Всё-таки плотские утехи с волшебницами - это иной уровень. Особенно с чистокровными, когда кровь кипит и вибрирует в резонансе у обоих. Не понятно, в пилюле ли тут дело, но даже первая брачная ночь новой четы Малфоев прошла вяло на фоне нынешнего обычного "исполнения супружеского долга", как говорят магглы. Но то, что границей этих двух событий был приём пилюли, похожей на жемчужину - однозначно. Может быть, Лорд Волдеморт сам недооценил свой подарок и он добавил чистоты не только телу, но и крови?
***
- У меня для вас ужасная новость, - начал совещание Министр магии, собравший глав всех отделов и департаментов, что бывает крайне редко. Он предпочитает общаться только с верхним управленческим звеном. - Если помните, какое-то время назад было совершено нападение на Люциуса Малфоя.
В зале начались перешёптывания.
- Кто не в курсе, что странно, поясню: в него выстрелили из маггловского оружия, слава магии, волшебника не так-то
