Каждый спектакль в театре кошек, обосновавшемся на Кутузовском проспекте в Москве или в месте гастролей, – это своего рода неповторимое путешествие в сказочный мир счастья, особенно чутко воспринимаемый детьми. Не утихает заразительный смех веселящихся зрителей, которые незаметно превращаются в участников представления и готовы дурачиться, танцевать не хуже акробатов и клоунов. Зал замирает только при виде кошек, выступающих в роли канатоходцев, факиров, эквилибристов. И оглушительными аплодисментами сопровождает незатейливые трюки пуделя.
Постановки, где нашло воплощение сплетение талантов разных поколений Куклачевых – циркачей, художников, танцоров, – прививка любви и добра, столь необходимых в лихолетье неустойчивости, кризиса и засилья агрессии. Поэтому, где бы сегодня ни выступали разъезжающие по миру и закоулкам России Куклачевы, – спешите на их шоу, где царит дружески сердечная атмосфера, а взрослые чувствуют себя детьми.
Цель в жизни
Театр – далеко не единственное дело, которым занимается Юрий Дмитриевич. Он рассказывает: «Однажды отец принес домой телевизор. Включили, как раз показывали Чарли Чаплина. Мне так понравилось! Я так хохотал! Вскочил и начал пытаться за ним повторять. Услышал смех, и мне тепло стало от этого смеха, я от радости закричал: «Я нашел! Себя нашел!» Понял, что обнаружил дело, которое моему сердцу приятно. Клоуном стану! Мне было восемь лет. И с этого момента я к этой цели шел: преодолевал себя, работал над собой.
Проблема в том, что сегодня школы заняты образовательным процессом, а воспитание никого не волнует. И что произошло? Родители куют деньги – им некогда, школа – кует ЕГЭ, а телевизор несет агрессию. Россию можно спасти только одним – воспитать новое поколение. И когда я задумался, чем спасать детей, пришел к выводу, что главное для детей – цель в жизни. Оказалось, еще Иван Петрович Павлов писал в XIX веке: «Развивайте в детях рефлекс цели». И это очень хорошо понимают те, кто сегодня нацеливает наших детей только на потребление и удовольствие. Задача – изменить эту ситуацию».
В результате немалую часть времени у Куклачева занимают поездки в колонии несовершеннолетних преступников. Он хочет передать ребятам свой опыт преодоления трудностей, чтобы они тоже начали работать над собой. Встречают его подростки поначалу недоверчиво, настороженно: «Сейчас пойдет нравоучения читать, надоело уже слушать призывы…» А он неожиданно рассказывает о себе, о далеко не радужном детстве и юности.
Как я стал клоуном
«Я родился после войны. Время было тяжелое. Постоянно есть хотелось. И родился я не в актерской семье. Всего добился сам, причем в цирковое училище поступал семь раз. Меня не брали. И вот сижу я после очередной провальной попытки. Подавленный, униженный, осмеянный. Приходит отец: «Ну, что, приняли?» А я отвечаю: «В меня никто не верит». Он говорит: «Ты ошибаешься. Я знаю человека, который верит в тебя. Это я, твой отец».
Вот тогда я понял, что нет силы больше, чем та, что у меня внутри. А через пару дней встретил девочку, которая играла в народном цирке. Это любительский цирк, художественная самодеятельность. Я и знать о таком не знал. Она меня привела в спортивный зал, где было всё: трапеции, маты, ребята прыгали, жонглировали, по проволоке ходили. И я начал заниматься. В 16 лет победил на конкурсе художественной самодеятельности, стал первым клоуном Советского Союза. Вот тогда-то меня и взяли в цирковое училище. Я своего добился. Казалось, трудности позади. Но случилась беда: на тренировке получил травму ноги, оказался до кости перерезан берцовый нерв. Значит, всё. «Нога, – говорили врачи, – скорее всего, останется бесчувственной. Если после операции начнет болеть, значит, нерв восстанавливается. А если нет – будешь инвалидом». И вдруг пошли боли. Бились когда-нибудь локтем об угол? Помните эту резкую, обжигающую боль? Болело так же. Только не одну секунду, а постоянно, непрерывно и настолько нестерпимо, что врачи приняли решение колоть 16-летнему пареньку морфий. Когда мама узнала, то сказала: «Ты хотел быть артистом? Ты им никогда не станешь! Тебя уже после трех уколов тянет к этому наркотику, а прописали 15 инъекций. Так подсядешь, что никогда ничего не добьешься. Если хочешь выбраться – терпи». Ушла в слезах. Наступила ночь. Я терпел. Медсестры приходили. Предлагали укол. Я отказывался. А боль все усиливалась, я горел весь, дышать не мог. К шести утра провалился в сон. Но в ту ночь я победил. Потому что решил: «Умру, но не буду наркоманом. Я должен быть артистом. Другого пути нет».
