Она пахла… свежестью. Чистотой и свежестью. Не дурманящей сладостью цветочных духов, а чем-то легким, дразнящим, чуть-чуть мускусным, свидетельствующим о ее возбуждении.
О, это был замечательный сон, несмотря на жалкие последствия. Ниал смеялся редко, но сейчас, видя свою восставшую плоть, не смог удержаться. Женщина из сна возбуждала его больше, чем любая настоящая, а он имел их предостаточно. Если бы за обладание этой женщиной наяву от него потребовали жизнь, он без колебаний убил бы себя.
Тяжесть в паху усилилась, и улыбка Ниала превратилась в веселую ухмылку, какой никто из его людей никогда не видел. Он посмеивался над собственной глупостью, над испытанным наслаждением, пусть даже нереальным.
В очаге появились маленькие язычки пламени. Ниал бросил туда большой чурбан, надел рубашку, обвязал вокруг бедер плед, закинул концы на плечи, сунул ноги в мягкие кожаные башмаки. Он никогда не ходил безоружным даже в собственном замке, поэтому маленький кинжал скользнул в башмак, большой оказался на поясе, а рядом с ним поместился меч. Услышав стук в дверь, Ниал сдвинул черные брови. Раз его осмелились побеспокоить в такое время, значит, что-то случилось.
— Входи, — рыкнул он.
Дверь открылась, и капитан ночной стражи Эйлиг Вишерт просунул в комнату свою уродливую голову.
— Рейдеры, — коротко доложил он по-шотландски.
Эйлиг принадлежал к клану Кейтов, а большинство жителей южной Шотландии в отличие от горцев не пользуются гэльским.
— Откуда?
— С востока. Похоже на Хея.
— Поднимай людей, — приказал Ниал, выходя из комнаты.
Видимо, капитан прав. Многие годы Хуве Хей ненавидел вероотступников из Крег-Дью, контролировавших большую территорию, которую он заранее считал военной добычей и даже заявил об этих притязаниях королю. В один из своих визитов Роберт уже предупреждал брата об опасности, но тот не нуждался в предупреждениях, ибо всегда был чрезвычайно осторожен.
Не полагаясь на других, Ниал удостоверился, что лошади готовы, а затем пошел на кухню за провизией для себя и воинов. Там уже поставили в печь хлеб к вечерней трапезе, над огнем булькал огромный горшок с кашей.
Ниал взял ломоть черствого вчерашнего хлеба, обмакнул его в эль и, проглотив кусок, стал отдавать приказания. Джейн с остальными служанками набивала мешки овсом для лошадей, укладывала в сумки караваи, сыр, копченую рыбу.
Когда Ниал вышел во двор замка, освещенный факелами, там царила суматоха. Солдаты выводили лошадей, забирали сумки с провизией, готовились к предстоящему бою. Повсюду толпились окрестные фермеры, укрывшиеся в Крег-Дью, лежали раненые, какая-то старуха пыталась укрыть их в безопасном месте, где им могли оказать помощь. Мужчины ругались или ворчали, испуганные женщины бегали в поисках своих мужей и ребятишек, дети жались к матерям, а потерявшиеся громко плакали.
Это война. Ниал видел подобные картины много раз, поэтому его дух был закален. Он направился к старухе, явному предводителю в толпе, и отвел ее в сторону.
— Сколько прошло часов? Сколько у них людей?
Та взглянула на огромного человека, возвышающегося над ней, увидела черную гриву, падающую на плечи, холодные черные глаза и сразу поняла, кто это.
— Точно не скажу, — ответила старуха. — Может, час или два. Их целый отряд, человек тридцать или больше.
Тридцать. Слишком много для участников набега, те обычно действуют тайком. А столь большая группа — явное оскорбление, которое нельзя игнорировать, и Хей не сомневается, что владелец Крег-Дью немедленно отомстит ему, следовательно, уже подготовился к этому. Видимо, он рассчитывает выманить Ниала с большей частью его людей из замка.
Ниал кивком подозвал Артейра. Тот, передав лошадь слуге, поспешил к нему, и оба отошли подальше от гомонящей толпы.
Артейр был одним из тамплиеров, оставшихся в Крег-Дью, единственный, кто не отрекся от веры даже после ужасной смерти Великого магистра. Несмотря на свои сорок восемь лет и седину, он не потерял былой силы, каждый день упражнялся с людьми Ниала и до сих пор не забыл боевую стратегию, которой они обучались в Ордене.
— Думаю, это уловка, чтобы выманить нас из замка, — спокойно произнес Ниал, хотя его усмешка казалась зловещей, а прищуренные глаза были ледяными. — Хей начнет штурм, как только мы окажемся за стенами. Наверное, считает меня дурачком, я же собираюсь проучить этого хитреца. Беру с собой пятнадцать человек, другие останутся здесь под твоим командованием. Гляди в оба.
Артейр кивнул, однако его взгляд стал озабоченным:
— Только пятнадцать? Я слышал, женщина говорила, их тридцать…
— Да, зато мы лучше обучены, разве не так? Двое против одного достаточная разница, к тому же мы должны отомстить.
Бывший тамплиер усмехнулся. Большинство шотландцев кидаются в битву с единственной мыслью зарубить или заколоть того, кто стоит перед ними, а люди из Крег-Дью атакуют дисциплинированно, не уступая прославленным римским легионам. Они обучены стратегии и тактике, которые вбил в них самый бесстрашный воин христианского мира, хотя даже не подозревают об этом. Им известно лишь то, что со времени появления Черного Ниала никто в горной стране не смог победить его, они с гордостью служат ему, без колебаний будут сражаться и умрут за этого человека.
Удовлетворенный тем, что Крег-Дью хорошо защищен, Ниал отобрал пятнадцать человек, вывел их за крепостные ворота и, пустив лошадь галопом, поскакал в долину. Ему нужно встретить сородичей Хея, которые осмелились грабить, насиловать и убивать в его владениях, как можно дальше от замка. Он взял, укрепил и переделал Крег-Дью для собственных целей: здесь сокровище в безопасности, никто не сможет на него посягнуть.
Хуве глупец, причем опасный глупец. Он хвастливый задира, скор на оскорбления, но слишком упрям, чтобы отступить, когда дело ему не по зубам. Будучи воином от природы, к тому же прекрасно обученным, Ниал презирал необдуманные действия и бесполезные жертвы. Он всегда действовал осторожно и старался избегать ситуаций, которые заставили бы Роберта вмешаться в конфликт; на этот раз его терпение лопнуло. Угрожая замку, Хей угрожал сокровищу, а посему должен поплатиться жизнью за свою глупость.
Поскольку от боевого коня в схватке часто зависели как победа, так и поражение, Ниал велел остановиться, напоить лошадей и после короткого отдыха к утру догнал рейдеров.
Они шли по узкой горной долине, нагруженные похищенным, гоня перед собой украденных коров. Спрятаться там было негде, и, когда из леса неожиданно выскочили всадники, рейдеры сначала в панике закружились на месте.
Старуха говорила правду, их оказалось больше сорока, то есть трое на одного, зато половина из них пешие. Ниал обнажил зубы в дикой усмешке. Люди Хея, увидев относительно небольшой отряд преследователей, решат, что без труда разделаются с ними, но вскоре горько об этом пожалеют.
Как он и предполагал, рейдеры быстро опомнились, а затем с воинственными криками бросились к ним, размахивая палашами, топорами, молотами и даже косами.
