Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
Вермунд приземлился среди сугробов на узком дне ущелья, взметнув вихрь сверкающих брызг.
И Илгра поняла: миг настал.
Она подняла посох и ударила им по верхнему краю плотины. Грозным, страшным голосом произнесла одно-единственное колдовское слово: джиерда! Сломись! Это слово было ключом, которым она выпустила на свободу всю исполинскую мощь, скрытую в Горготе. Камни, из которых была сложена плотина, всколыхнулись и заходили ходуном.
Плотина треснула и содрогнулась, берег, на котором стояла Илгра, угрожающе просел. Она перебралась на более твердое место.
Гранит раскололся, и вместе с ним треснула ледяная корка на поверхности озера, взорвалась веером острых, как иглы, осколков. Потом, с грохотом громче, чем самый свирепый рык Вермунда, плотина рухнула, и целая стена воды вперемешку со льдом и поваленными деревьями хлынула в овраг, захлестнув Вермунда и нреков. Бурный водоворот смыл всех троих, окутав вихрем пены. До Илгры доносились треск и скрежет сталкивающихся льдин, протяжный стон покореженного дерева.
Под водой ворочались и бились огромные силуэты. Потом они затихли. Затем на поверхность вынырнули огромные шипы на спине Вермунда – он был слишком велик и не мог долго удержаться в глубине. Но они остались неподвижно выситься там же, где появились; поток прибивал к ним бревна и сучья, и вскоре драконья спина превратилась в хаотичное нагромождение мокрого бурелома.
Камни у Илгры под ногами ходили ходуном, она цеплялась за землю и возносила молитвы Рахне, Сварвоку и всем остальным богам.
Вода быстро убывала, утекала через поля на юг, унося с собой пару блеющих коз. Илгра оперлась на Горгот и медленно встала на ноги.
Она обозрела дело рук своих. Внизу, в опустевшем ущелье, лежал поверженным могучий Вермунд, а рядом с ним два чудовищных монстра – один под изогнутыми клыками дракона, со свернутой шеей, другой чуть поодаль, к востоку, спутанной грудой серых кожистых конечностей.
Широкие ребра на необъятных боках Вермунда еще вздымались, как кузнечные мехи, но уже очень слабо, а других признаков жизни старый змей не подавал. Ни единого облачка дыма не вырывалось из его ноздрей. Не вспыхивали отблески огня между распахнутыми челюстями. И ни тени движения не виднелось под приоткрытыми веками.
* * *
В груди у Илгры вспыхнул жаркий факел торжества. Вот он, тот случай, какого она давно ждала! Один быстрый, верный удар – и она избавит мир от жестокой напасти, отомстит за смерть отца. Вырежет из груди почерневшее сердце дракона, а потом сожжет его перед богами в благодарность за их милосердие.
Она торопливо, насколько позволяла нога, заковыляла по тропе вдоль ущелья. Дыхание дракона становилось все громче; еще немного – и он придет в себя. Действовать надо быстро.
Но едва она спустилась к подножию холма, раздался звонкий голос:
– Илгра!
От опушки леса к Вермунду бежала ее сестра – в руке нож, зубы оскалены, глаза воинственно горят.
– Назад! – закричала Илгра, но Ихана не послушалась. Она, кажется, вознамерилась своими руками перерезать дракону горло, и Илгра впервые поняла, что сестра уже не маленькая. Она стала взрослой и жаждет битвы, как любой из скгаро.
В душе у Илгры бурлили противоречивые чувства. Уязвленное самолюбие, забота, удивление. Потом она приняла решение, и с ним пришло чувство солидарности: они убьют дракона вместе.
Илгра хотела еще раз окликнуть Ихану, но не успела. Дальний нрек шевельнулся. Илгра застыла от ужаса. Он привстал на переломанные конечности, повел головой взад-вперед, вслепую вынюхивая жертву. Из горла чудовища вырвался хриплый вскрик, и он заковылял за Иханой, волоча по мерзлому изрытому полю беспомощные крылья.
При этом звуке по всей исполинской длине Вермунда пробежала дрожь. Илгра поняла: если она поможет Ихане, то навсегда упустит шанс разделаться с драконом. Он встанет на ноги и, даже израненный и ослабленный, снова будет намного сильней их обеих. В Горготе не осталось ни капли магической энергии, Илгра могла полагаться только на собственные силы, и куда ей было тягаться с могучим драконом?
Сердце Илгры защемило от боли, и она сделала единственное, что считала правильным. Взвыв от страха и ярости, она промчалась мимо еле шевелящегося дракона и подбежала к сестре.
Нрек ринулся на них, лязгая клювом, и Илгра подняла Горгот, собрала последние силы, скрытые в ее плоти, и крикнула:
– Брисингр!
Из посоха вырвался фонтан огня, и голова чудовища исчезла в языках пламени.
Нрек отпрянул и снова закричал, так громко, что воля Илгры ослабла и огонь погас. В этот миг она отчетливо поняла, что сейчас погибнет, закончит свой путь в пасти кошмарного чудовища из древних веков. И Ихана погибнет тоже, падет жертвой несбывшихся устремлений Илгры.
Острый клюв нрека ринулся к ним, и земля содрогнулась с неожиданной силой. Над головами сестер промелькнула лента черной чешуи, по полю прокатился зловонный ветер, и раздался громкий хруст, страшный в своей смертельной неизбежности.
Илгра припала к земле, закрывая руками Ихану. А когда осмелилась снова поднять глаза, увидела над собой, в снежном вихре, огромную черную тушу Вермунда. А в исполинских челюстях змея беспомощно болталось обмякшее тело чудовища, пронзенное многими рядами сверкающих зубов.
Кровопийцам пришел конец.
В первый миг Илгра обрадовалась. И даже была благодарна. Но оба эти чувства поблекли перед горькой обреченностью. Она была так близка к своей цели. Так близка – но та опять ускользнула. А теперь они с Иханой остались лицом к лицу с кровожадным драконом.
Вермунд фыркнул и отшвырнул серый труп, бесформенный и отвратительный. Потом по-собачьи встряхнул головой, и на мокрую землю дождем хлынули капли крови. Одна капля, темно-мерцающая, растеклась по руке Илгры и обожгла, будто расплавленный свинец.
Вермунд заметил их. Присмотрелся, опустил голову, и его глаз, грозный и пылающий, как жерло вулкана, очутился прямо перед сестрами.
Илгре захотелось пуститься бежать, но она усилием воли удержалась от этого. Разве от дракона убежишь? Его нельзя победить ни клинком, ни колдовством. Храня достоинство до конца, она выпрямилась во весь рост, и Ихана приникла к ее руке.
Потом Илгра ощутила, что ею овладевает разум дракона – огромный, тусклый, призрачный. В нем не было ни благодарности, ни поощрения, ни заботы или участия. Илгра получила от змея только одну мысль, одно впечатление: он их узнал.
Вермунд уже не хранил безразличие. Он признал, что она существует, и даже ощутил интерес, правда, отрешенный и обезличенный. И пусть он, возможно, по-прежнему видел в ней лишь добычу, но все же Илгра своими поступками удостоилась от израненного дряхлого червя хоть капли уважения.
А это уже немало.
Семь ударов сердца они стояли так, сплетясь в мысленных объятиях. Всего семь ударов сердца, и потом исполинская громада драконьего разума отстранилась. Вермунд фыркнул, окатив Илгру жаркой волной сернистого дыхания.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
