Книга Женщина с бумажными цветами - Донато Карризи

Когда я впервые услышал историю Отто Фойерштайна, я подумал, что из нее можно сделать прекрасный триллер. Но я ошибался. История явна была выдержана в стиле нуар.

Думаю, излишне добавлять, за сто лет, прошедших после кораблекрушения «Титаника», никто так и не узнал, что за человек спокойно курил в ту ночь на палубе.

Прежде чем стать романом, история, в которой я попытался разгадать эту загадку, сменила много ипостасей. Она побывала театральной мелодекламацией, а великолепную музыку к ней написал Вито Ло Ре. Была сюжетом для кинофильма, долгим ночным рассказом на палубе корабля. Признанием в любви…

И другие события, которыми я населил эти страницы, имеют под собой реальную подоплеку. Но хотя я приглашаю вас узнать, что же происходило в Нью-Йорке 6 мая 1937 года, и даю совет посетить Китай и послушать, как поют горы, я остаюсь верен правилам Гузмана и не собираюсь открывать вам, насколько правдивы эти маленькие рассказы.

Единственная истина, которую я вам поведаю, такова: сражение в Доломитовых Альпах действительно имело место, итальянцы одержали победу над австрийцами между 12 и 16 апреля 1916 года. Монте-Фумо, Дым-гора – тоже не моя выдумка, она действительно была театром военных действий в те дни. Идеей невероятного совпадения дня рождения героя с днем гибели «Титаника» я обязан историку Джованни Льютци, моему прекрасному лицейскому преподавателю. Естественно, что все несовпадения и неточности – на совести ученика.

Чтобы составить небольшой сценарий времен Великой войны, мне пришлось покопаться в рассказах и воспоминаниях выживших и вернувшихся домой. Не всегда приятно читать о таких вещах, какие творили итальянские офицеры, чтобы заставить отряд пойти в атаку на верную смерть: они стреляли в голову произвольно выбранным в шеренге солдатам. Для устрашения остальных. После войн остаются памятники героям, но неплохо бы помнить и о тех, кто остался в тени и пользовался жестокими и бесчеловечными методами во имя и ради блага Родины.

Я отдаю себе отчет, что писать историю об искусстве курения в эпоху поборников здорового образа жизни – все равно что самому подставиться под стрелы возмущения. Но я торжественно еще и еще раз признаю, что курение – величайшее зло, а сам нижеподписавшийся уже давно бросил травиться никотином. Однако настаиваю на своем праве писать об убежденных курильщиках, неустрашимых самоотравителях, которые плюют и на смерть, и на политкорректность. Ибо ничто так не вредит здоровью благонамеренных, как свобода тех, кто рядом.

И наконец, я, как всегда, благодарю всех, кому полюбилась эта история. Но на сей раз моя благодарность распространяется и на тех, кто, как Гузман, будет ее рассказывать и пересказывать.