— Как ты узнала?
— Я узнала еще до того, как ты подумал об этом месте.
«...какие глупые вопросы, дорогой...»
— Откуда?
— Отец посоветовал съездить сюда. Я тоже не сразу поняла почему.
— Отец?
«...старый сукин сын…»
— Да, видишь ли, быть дочерью дьявола иногда очень полезно. — Тело бестии извивалось в еле заметном движении. Она догадывалась, что я отвык от нее, забыл. И соскучился по ее красоте. И теперь, как водой при смертельной жажде, она незаметно давала мне упиться этим.
— Ты достойная дочь своего отца.
«...сука...»
— Не груби, любовь моя! Неужели ты не скучал?
«...я же вижу обратное...»
— Ты себе льстишь.
«...отнюдь...»
— Ты изменил прическу.
— От тебя ничего не ускользает.
— И очки другие.
«...те были лучше...»
«...а мне плевать...»
— Так ты выглядишь гораздо моложе, я даже не сразу тебя узнала. загорел.
«...скорее почувствовала, что это ты. узнала твой запах...»
— Я сменил образ, стал другим человеком, даже парфюм сменил. Это старый психологический прием. Тот человек был поражен отвратительной хворью, до нового меня она доносится лишь эхом — очень редко.
«...так же как и ты сразу ощутил запах меня...»
— Неужели все было так плохо?
— Порой замечательно, но порой жутко, и это «жутко» не стоит сотни «замечательно».
«...ненавижу тебя…»
— А ведь я всегда была рядом.
«...я тоже ненавижу тебя, дорогой...» — Лицо ее не изменилось, незаметно став злым.
и >>
«...поэтому и не хочу оставить тебя в покое...»
— Слово «изыди» горит во мне неоновыми буквами.
«...что ты имеешь в виду?»
— Как будто мы друг друга не знаем!
«...не шепчи мне в голову...»
— Посмотри, какой ты сильный со мной! Поверь, ни одному земному существу не справиться с джиннами. — Рыжая жидкость в ее бокале не кончалась.
— Мне это не нужно теперь.
«...но ведь я и люблю тебя, дорогой...»
— Это не любовь.
— Ты не понял, милый, это сложная любовь. Я не могу ни причинять боль, это моя любовь с болью, я причиняю ее и тебе, и себе. Я мучаю нас обоих. Не могу без тебя, более того — не хочу без тебя. Потому что я люблю тебя.
«...я могла сделать так, что они убили бы тебя...»
— Я тоже люблю тебя, дорогая.
«...не могла...»
— Знаю.
— Поэтому не хочу быть с тобой. Я принял правила игры, я вошел во вкус, я причиню боль нам обоим. Ты была рядом, когда я второй раз прыгал в окно?
— Если бы меня не было рядом, ты убился бы еще в первый раз, дурачок.
— Тебе нравилось это зрелище… — Бесшумно я вернулся ближе к кровати и прилег подле Сашки. — А ведь я всю жизнь боялся высоты.
— Очень! — Улыбка ее стала как бритва. — Но я не могла позволить тебе умереть. — Она заложила руки за голову, а большая подушка создала сложную иллюзию прически. — Мне было и страшно, и захватывающе. Всегда хотелось и убить тебя, и спасти, но второе побеждало, потому что мне пока трудно представить, как это, когда тебя нет вообще.
— Я умер бы? — Глаза мои не моргали в потолок.
— Да. Когда ты прыгнешь и больше не придешь в себя на больничной койке, знай, тогда меня не было рядом. — Она хохотнула. — Или ты меня разозлил.
«...я нужна тебе...»
— А ен ароп ил ман тичноказ ровогзар? — с серьезным лицом спросил я.
— Перестань, ты знаешь, я не люблю этого. — Сегодня она уговаривала.
— Отэ ен орп янем.
— Я тебя прошу! — Она почти мурлыкала.
— Любимый.
—. — Я почти спал.
— Ты ведешь себя, будто меня нет. — Крохотная пауза завилась, как комар, уже в полной темноте моего разума.
— А ты есть? — Я неистово и целеустремленно хотел спать. Крепко, беспробудно, долго.
— Да… — Она словно задумалась. Игра ее была безупречна.
— Ты сама начала эту игру давно, вела себя, будто тебя нет. Была со мной и не была, потом не была и будто была.
— Но сейчас же я есть. Я рядом, ты видишь меня.
— Вижу, слышу, могу потрогать, но не воспринимаю.
— Это все синонимы, мой хороший, одно означает другое.
«...и масса аналогичных глаголов...»
— Ты — патентованная сука.
«...брось психотерапевтический тон...»
— Не говори так, Родик. Нельзя говорить такое человеку, который только что сказал тебе, что любит тебя. как бы ты к нему ни относился. тем более что ты сам.
— Кажется, мы говорим на разных языках.
— Прекрати.
— Каждый сам с собой.
— Не надо.
— Теперь здесь живет цинизм, детка. — Я не дал ей закончить. — Мне пора. — Я попытался встать, но понял, что не смогу. Веки налились свинцом, тело не шелохнулось, хотя мозг истерично и отрывисто приказывал подняться на ноги.
В комнате сгустилась тишина. Стены начали дрожать, затем размываться, появилось ощущение плавного и горизонтального спуска. Я пощупал рукой рядом, осуществив исполинское усилие, но рука не нашла ничего, хотя «сашко-нометр» давал показания несомненного ее наличия.
— Забудь, — бросил я все-таки из последних сил. — Или сделай вид, что забыла, или сделай вид, что сделала вид, будто забыла, или забудь и сделай вид. Все это ты отлично умеешь.
Проснувшись, я не помнил — пригрезилось мне последнее или было. Все пенилось предельно ярко в моей памяти, что очень редко случается, если купаться в зеленом озере, но я не был уверен, так как ни в чем уверен быть не можешь, когда имеешь дело с абсентом.
Я выкурил единственную сигарету, найденную на полу, и вышел из номера. Где-то что-то попискивало, но я маскировался безмятежностью.
С двух сторон на меня шли четыре женщины, три внимательно посмотрели на меня, а одна даже заглянула в глаза.
Они явно собирались на пляж.
Ангел-3
— Привет.
— Привет.
— Как дела?
«...так приятно тебя слышать…»
— Почему не позвонил вчера?
— Спал целый день. А ты не звонила?
— Я же сказала, что не позвоню. Только ты, если хочешь.
