Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
А дальше будет вот что – сначала фрицам под Москвой неслабо по сопатке настучат, уже этой зимой. В самом начале декабря, когда станет понятно, что япошки не нападут, под Москву перебросят десять сибирских дивизий с техникой. Вот с их помощью мы фашистам и напихаем, как следует. И это будет их первое серьезное поражение в этой войне. Правда, в сорок втором у нас снова проблемы будут, несколько сражений проиграем и Крым опять же не удержим, но к концу года фашист под Сталинградом окончательно увязнет, недаром же потом эту битву переломом в войне назовут… или так Курскую дугу называли? – ненадолго задумался Леха. – А, нет, точно – Сталинград! В ноябре наши масштабное контрнаступление начнут, целая немецкая армия в котел попадет вместе с фельдмаршалом Паулюсом. Потом Ленинград деблокируют, а уже летом и самое крупное в истории танковое сражение под Прохоровкой произойдет. Это где-то в районе Курска. Вот с этого момента для фрицев полный трындец и начнется. Не помогут им хваленые «тигры» с «пантерами», расхерачим мы их новые танки так, что мама не горюй!
– Не отвлекайся, – прохрипел Иван Михайлович, из последних сил сдерживая перехлестывающие через край эмоции. – Давай дальше… излагай…
Да, про Сталинград сержант уже говорил раньше, тогда, на допросе у Гудериана, но в тот момент Батищев просто не осознал сказанного в полной мере, поскольку, с его точки зрения, этот город был нереально глубоким тылом. Да, удивился; можно даже сказать, откровенно обалдел. И все же НЕ ОСОЗНАЛ поистине катастрофического смысла услышанного. Зато сейчас неожиданно понял, что все сказанное – ПРАВДА. Виденный им воочию разгром первых дней войны – вовсе никакая не роковая случайность, которую вот-вот исправят подошедшие войска второго эшелона!
ОНИ БУДУТ ОТСТУПАТЬ ДО САМОЙ ВОЛГИ!
Нет доказательств, и все услышанное – просто слова? Да и какие, к бебеням, ему еще нужны доказательства?! Какие, мать их, доказательства?! Вон они, эти самые доказательства, сидят: двое из одного будущего, и еще пятеро – из другого. Аж целых семь штук доказательств! Им-то зачем врать? Да тот же Леха так сражался, что одним только этим все собственные слова подтверждает! Как ему можно не поверить-то?!
– Дальше, Михалыч, мы воевать нормально научимся да сил подкопим. – Услышав сказанное, летун откровенно отвесил челюсть и подался вперед, видимо, собираясь возмутиться, но промолчал, наткнувшись на яростный взгляд особиста. – И начнем наши земли обратно отвоевывать. А потом, в сорок четвертом уже, и не только наши – и так аж до самого ихнего сраного Берлина. Где и поднимем красный флаг над рейхстагом. Не навсегда, правда, на полвека примерно…
– Ко… когда? – в последний момент голос все же подвел Батищева, и контрразведчик закашлялся, но Леха понял, что тот имел в виду.
– В мае, девятого числа, – и, видя, что товарищ не понял, пояснил, четко произнося слова:
– Девятого мая сорок пятого года.
– Как же так долго-то? – практически простонал особист. – Почему, разведка?! Почему?!
– Не знаю, Михалыч, сказал же – я солдат, а не историк… – отвел взгляд Степанов, отчего-то ощущая себя виноватым. – Если б знал, что все так выйдет, честное слово, засел бы за Интернет… ну, за учебники, в смысле…
И тут же зло вскинулся:
– Так, а ну-ка отставить пораженчество! А то я что-то не понял: мы тут чем сейчас занимаемся, по-твоему?! Вот прямо сегодня с утра? Историю меняем, или как? Гудериана вон грохнули, кучу танков пожгли – глядишь, уже и полегче нашим станет! Как минимум одного панцербатальона фрицы под Смоленском уже недосчитаются. Притчу про соломинку, что хребет верблюду сломала, помнишь? Вижу, помнишь. Ну, успокоился? Мне продолжать?
– Продолжай, разведка, – взял себя в руки Батищев. – Все, что помнишь, как на духу выкладывай! А мы с сержантом запоминать будем, верно, Борисов?
– Так точно, тарщ лейтенант!
– Смотри мне, – без особой угрозы в голосе счел нужным предупредить контрразведчик. – А ты, Леша, говори. Про генералов давай, о которых знаешь. Павлова, Дмитрий Григорьевича, знаю, командующий Западным фронтом. А вот Власова – не помню такого. Что с ними не так-то? За что вдруг одного под расстрел, а другого в предатели? Карбышев еще… ну да, вроде слышал такую фамилию…
– Ладно, мужики, слушайте…
* * *
– Вот, собственно, и все, – Степанов виновато развел руками. – Все, что знал, – рассказал. Извини, Михалыч, но я предупреждал: историей никогда особенно не увлекался. Если еще чего вспомню, сразу же поделюсь. Да и откуда мне было знать, что все так лихо закрутится? Так что хреновый из меня попаданец, сам видишь. Как думаешь поступить?
Батищев помолчал, прежде чем ответить. Поднявшись на ноги, прошелся, заложив руки за спину, от стены к стене, похрустывая рассохшимся полом, густо усыпанным нанесенными сквозь выбитые окна листьями, мелкими ветками и прочим лесным мусором. И неожиданно произнес вовсе не то, что ожидалось:
– Эх, разведка, везет тебе, что табаком не балуешься. И тебе, Борисов, тоже везет, поскольку к дурной привычке не приучен. Знали б вы, как курить охота, аж уши пухнут! Но где ж тот табачок взять, коль фрицы, когда нас с тобой приняли, все, что в карманах отыскали, подчистую забрали…
– Иван Михайлович, я вопрос задал. Можно даже сказать, актуальный, то бишь требующий немедленного ответа. Поскольку к утру нам нужно хоть что-то решить. А насчет курева не переживай, наткнемся на фрицев – затрофеим, вон, Васька видел, у меня неплохо получается вражеское имущество приватизировать. Особенно оружие, боеприпасы и жратву. Талант, видать.
Осоловевший от всего услышанного летчик, на всякий случай, серьезно кивнул: мол, так и есть.
– Да знаю я, разведка, знаю… по всем пунктам. Что делать, спрашиваешь? К своим, понятное дело, как можно скорее пробиваться, вот что! Чтобы донести ценные сведения, так сказать.
– Слушай, Михалыч, я вот чего подумал: может, вы с Борисовым сами пойдете? – озвучил десантник пришедшую некоторое время назад в голову идею. Озвучил, нужно признаться, не слишком уверенно, поскольку вовсе не был убежден в собственной правоте. – До передка мы вас, понятное дело, проводим, а дальше – сами? А мы тут пошумим по фрицевским тылам, похулиганим немного. У нас вроде нормально выходит, немцы, вон, довольные остались, до сих пор под впечатлением… горелые железяки разбирают.
– Сдурел?! – ахнул контрразведчик, резко останавливаясь напротив Степанова. – Контузило, что ли? Или башкой ударился? Да кто мне без тебя вообще поверит?!
– А со мной что – вот так сразу и поверят? – хмыкнул десантник. – Или у меня на лбу написано, что я из будущего? Кто из нас, в конце-то концов, сотрудник особого отдела?
– Ты не понимаешь, – поморщился, словно от зубной боли, Батищев. – Я не в том звании, чтобы мне вот так вот сразу взяли и поверили. Борисов – тем более. Пока фильтр пройдем, пока я со своим командованием свяжусь – если вовсе свяжусь, судя по твоему рассказу, сейчас на фронте такое творится… Тем более я ведь не просто из окружения пробиваюсь, а, как ни крути, в немецком плену побывал… Короче, нет у меня шансов. Вообще нет, ни одного практически. Никто особо разбираться не станет, поскольку – готовый шпион. И вы с Васькой тоже, кстати. Сам ведь сказал, что на лбу не написано. Так что прав ты только в одном: и с тобой мне тоже не поверят.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
