Они с Кэрил спустились по лестнице. Лакей, стоявший внизу и поджидавший их, не заметил чемодана, который несла Ромара, до тех пор пока они не приблизились.
— Прошу прощения, миледи, — спохватился он и забрал у нее чемодан.
— Отнесите его в повозку, — сказала Ромара. — Здесь у нас разные ткани, мы хотим подобрать к ним подходящие кружева и ленты в деревенском магазине.
Молодой слуга не слишком внимательно слушал ее объяснения, но Ромара надеялась, что позже, при необходимости он сумеет вспомнить ее слова.
Двуколка, запряженная пони, была совсем маленькой. Этот экипаж когда-то специально сделали, чтобы Трент Равенскар, бывший, тогда еще ребенком, научился править лошадьми. Однажды Ромара и Кэрил уже ездили в нем на прогулку.
— Спасибо, Харрис, — с улыбкою сказала Ромара конюху, подавшем экипаж к крыльцу. — Мы долго не задержимся.
Харрис почтительно коснулся пальцами шляпы, отступил в сторону, давая дамам проехать, а потом проводил их взглядом.
— Куда мы едем? — испуганно спросила Кэрил.
— Нам надо попасть на большую дорогу, — уверенно ответила Ромара. — Проедем по ней несколько миль, затем бросим эту повозку и пересядем в дилижанс.
— А потом куда? — не унималась Кэрил.
— Не знаю, — покачала головой Ромара, — в какую-нибудь маленькую, тихую деревушку, где никто и не подумает нас искать.
Кэрил ничего не ответила, лишь крепче прижала к себе сына. Ромара начала рассказывать ей про письмо, которое пришло неделю назад.
Так они проехали примерно три мили. Тут Ромара заметила, что пони начинает уставать. К счастью, впереди показалась маленькая придорожная гостиница. Там-то она и решила оставить повозку.
Они въехали во двор. Навстречу, чтобы помочь им, вышел пожилой конюх.
— Этот пони и тележка принадлежат лорду Равенскару, — сказала ему Ромара. — Я буду очень признательна, если вы вернете их в Равен-Хаус.
— Рад бы услужить вам, мадам, Да у нас тут не слишком много работников-то, — ответил старик.
Похоже, он был здесь старшим. Ромара достала из кошелька гинею и протянула ему.
— Уверена, его светлость щедро отблагодарит вас за услугу.
Увидев деньги, конюх просиял. Теперь он был сама любезность.
— Все сделаем, мадам, можете не сомневаться. Вот только лошадке вашей надо бы отдохнуть. А потом сразу доставим ее на место, уж будьте уверены.
— Большое спасибо, — ответила ему Ромара.
Она разузнала, когда прибудет следующий дилижанс, и они с Кэрил вошли в гостиницу.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — заботливо спросила она.
— Немного устала и ужасно боюсь, — ответила Кэрил.
— Сегодня нам не удастся уехать далеко. Но мы должны постараться хотя бы сбить преследователей со своего следа, а уж потом исчезнуть, спрятаться от всех.
— Конечно, я все понимаю, — покорно согласилась Кэрил.
— Ты держишься молодцом, — похвалила Ромара сестру.
Действительно, Кэрил сегодня вела себя просто отлично. Наверное, тогда в Лондоне она была беспомощной и растерянной плаксой только из-за жестокости и грубости сэра Харвея. Теперь же, когда надо было бороться за сына, она проявила больше мужества.
Ромара настояла, и они обе выпили по чашке чая и съели ветчины. Еда была недорогой, но Ромара подумала, что теперь им придется экономить каждый пенни. У нее, конечно, была при себе некоторая сумма, но ведь эти деньги когда-нибудь кончатся, а ей хотелось, чтобы ни одна живая душа не имела о них никаких известий как можно дольше. Пока у них есть хоть пенни, ни сэр Харвей, ни судьи не смогут их найти.
Дилижанс вот-вот должен был появиться у станции, и сестры вышли на улицу, чтобы подождать там. Во дворе уже стояли несколько человек: толстая жена фермера с полной корзинкой яиц, мужчина в молескиновой куртке, похожий на лесника, и женщина с двумя шумными, непоседливыми мальчишками. Впрочем, на шалости сыновей мать не обращала никакого внимания.
Кэрил присела на чемодан, держа на руках Александра. Ромара с нетерпением глядела на дорогу в надежде, что вот-вот в облаке пыли покажется долгожданный дилижанс. По дорога была пустынной.
Все ожидающие заволновались, зашумели. Время шло, а дилижанса все не было.
Наконец вдалеке показалась какая-то повозка. Оказалось, что это фаэтон, запряженный парой лошадей. Правил этим экипажем джентльмен в высокой шляпе. Он мчался по дороге с изрядной скоростью, но, приблизившись к станции, придержал своих коней и остановился возле кучки людей, которые вопросительно смотрели на него.
— Вы дожидаетесь дилижанса? — спросил он.
— Ну да, сэр, — ответил за всех мужчина, похожий на лесника, — только вот он чего-то опаздывает.
— Похоже, вам придется долго ждать, — сказал мужчина в высокой шляпе. — Там на дороге произошел а несчастный случай — карета опрокинулась. К счастью, никто не пострадал. Но понадобится время, чтобы поднять карету из канавы на дорогу.
— Вот незадача! — воскликнула жена фермера. — А я и так уже опаздываю!
Мужчина в фаэтоне посмотрел на Ромару, потом на Кэрил с младенцем на руках.
— Позвольте, я подвезу вас, — предложил он.
Ромара внимательно присмотрелась к нему. Лицо у него было доброе и внушало доверие. К тому же Кэрил очень устала.
— Спасибо, вы очень любезны, — согласилась она.
Мужчина в молескиновой куртке помог закрепить их чемодан позади фаэтона, и сестры уселись на свободные места. Ромара села рядом с возницей, чтобы Кэрил было удобнее расположиться на заднем сиденье.
Джентльмен тронул поводья и сказал:
— Разрешите представиться. Меня зовут Бакстон. Уильям Бакстон. Но большинство моих соседей зовут меня просто «сквайр».
Тут Ромаре пришло в голову, что она совсем не подумала, под какими именами им с Кэрил следует отныне жить. Почти не колеблясь, она выбрала для себя девичью фамилию матери.
— Я — мисс Линдсей. А это моя сестра миссис Хаммонд.
— Очень рад познакомиться! — искренне произнес мистер Бакстон. — Куда вас подвезти?
Ромара слегка призадумалась, потом ответила:
— Дело в том, что мы с сестрой хотели бы остановиться ненадолго в какой-нибудь тихой деревушке.
— В тихой деревушке? На лице мистера Бакстона отразилось удивление.
— Она недавно сильно болела и еще не совсем окрепла. К тому же чистый деревенский воздух будет полезен для ребенка, — объяснила Ромара.
— Значит, вы приехали сюда из города?
— Да, — коротко ответила она. Мистер Бакстон ничего не сказал, и она через некоторое время заговорила снова:
