— Генерал выразил надежду, что ты согласишься это сделать, и я, моя драгоценная, тоже прошу тебя об этом.
— Как… я… могу?
Винсент так сжал ее в объятиях, что она едва не задохнулась.
— Клянусь, никто не причинит тебе вреда. Тебя только отнесут в часовню, — сказал он. — Начальник полиции, твой отец и я — мы вместе прервем эту службу прежде, чем кто-либо дотронется до тебя. Тогда Жерве арестуют, как и всех его сообщников.
Его голос чуть дрогнул.
— Я знаю, что прошу почти невозможное, но ты должна верить, Бог защитит тебя, и я тоже.
Немного помолчав, он произнес грозно:
— Я скорее своими руками задушу Жерве, чем позволю ему коснуться тебя! Но мы ничего не сможем сделать, моя любимая, если у нас не будет доказательств того, что они на самом деле служат черную мессу.
— И ты говоришь… что без меня вам не получить этих доказательств?
— Да, — помотал головой Винсент. — Придется ждать, когда они найдут другую девственницу для своего гнусного обряда. Это может случиться не скоро, а тем временем Жерве пойдет на все, лишь бы жениться на тебе.
Снова воцарилось молчание.
Его нарушила Хариза.
— Скажи мне, что… я должна делать.
— Одно из двух, — промолвил Винсент. — Прежде чем начать черную мессу, сатанисты устраивают пиршество, много пьют и едят. Это как бы причастие наоборот.
— Я тоже должна там… присутствовать?
— Нет, если ты позволишь им до этого привести себя в бессознательное состояние.
— Теперь я понимаю… — прошептала Хариза. — Жерве сказал, когда мы ехали с ним, что пришлет мне… особый напиток, от которого мне захочется танцевать среди звезд, потому что сегодня ночью должно произойти нечто очень важное.
— Если ты его выпьешь, — пояснил Винсент, — то не будешь ничего ни видеть, ни слышать, ни чувствовать. В сущности, это милосерднее, чем оставить жертву в полном сознании, чтобы она понимала, что с ней делают.
— А… второе?
— Ты можешь притвориться, будто ничего не соображаешь, и тогда тебе все равно не придется участвовать в пиршестве.
Винсент помолчал в раздумье.
— Потом они отнесут тебя в часовню и положат на алтарь, считая, что ты не осознаешь происходящего.
Хариза грустно посмотрела на кузена, и он очень тихо добавил:
— Все зависит от тебя, моя любимая. Ты вольна выбирать.
— Я думаю, что… предпочту… быть в сознании, когда ты меня будешь спасать.
— Ты уверена?
— Слишком страшно… погрузиться во тьму и не знать, когда очнешься…
— Ладно, — молвил Винсент. — Но тебе придется тонко сыграть свою роль, чтобы они поверили, будто ты выпила их зелье.
— Я… я уверена, что смогу. Но ты должен пообещать мне, что будешь поблизости.
— Я буду следить за ними, дока они не отправятся на свой мерзкий пир.
Винсент ободряюще улыбнулся ей и присбавил:
— А когда они занесут тебя в часовню, не пройдет и нескольких минут, как мы с твоим отцом появимся и при содействии полиции спасем тебя.
Глава 7
Винсент долго сидел возле Харизы.
Он целовал ее, успокаивал и утешал.
Наконец, посмотрев на часы у ее кровати, произнес:
— Теперь, моя любимая, я вынужден тебя оставить. Ты должна открыть дверь, иначе слугам покажется странным, что ты от них запираешься.
— Да… конечно, — пролепетала Хариза.
— Я знаю, сейчас тебе страшно, но, клянусь, как только все будет позади, мы никогда больше не вспомним об этом. Мы сделаем Обитель райским уголком, где правит только любовь, наша с тобой любовь.
Он снова поцеловал ее.
Хариза верила, любовь, пылающая в их сердцах, совершенна; это святая любовь, дарованная самим Богом, и никакое зло не сможет ее погасить.
Но, когда Винсент поднялся, чтобы уйти, девушка задрожала.
— Ты… будешь рядом со мной? — спросила она.
— Я всегда буду рядом, — ответил он, — буду думать о тебе, молиться за тебя и любить тебя.
Он произнес это с такой страстью, что Хариза почувствовала, как глаза наполняются слезами.
Наконец он последний раз поцеловал ее, подошел к двери и отомкнул замок, чтобы Харизе не пришлось вставать с постели.
Улыбнувшись ей на прощание, он исчез за потайной дверью.
Хариза закрыла глаза и стала молиться о том, чтобы им удалось победить Жерве и его проклятых сатанистов и чтобы все встало на свои места.
Когда все они уберутся из Англии, она никогда больше не вспомнит о них.
Викарий освятит часовню, и все зло, которое они оставят после себя, исчезнет навсегда.
Она поняла теперь, почему Жерве убрал из часовни старинный крест и подсвечники.
Ей и думать не хотелось о том, что он собирался поставить на алтарь вместо них.
Помнится, она читала, будто для черной мессы над алтарем вешают перевернутое распятие.
От этой мысли ее снова пронизала дрожь.
В минуту слабости ей страшно захотелось побежать к Винсенту и сказать ему, что она этого не вынесет.
Но она тотчас вспомнила, что сделает это ради его спасения.
Она спасет его для того, чтобы он смог обрести законный титул маркиза Моуделина.
«Я бы сделала все… все что угодно… для Винсента», — сказала она себе.
Всего несколько минут она провела в одиночестве.
Потом вошла Бесси и объявила:
— Я приготовила ванну, мисс Хариза, а сейчас принесу вам одежду.
Она обернулась через плечо и позвала еще двух служанок.
Они втащили ванну и поставили перед камином.
Было слишком жарко, чтобы разжигать в нем огонь.
Потом они принесли два больших медных таза.
В одном была горячая вода, в другом холодная.
Девушка знала, что по лестнице их нес лакей, поскольку женщинам это было бы не под силу.
Бесси добавила в воду душистого масла сирени.
Первой добавлять масло сирени стала миссис Темплтон.
До этого было принято ароматизировать воду маслом гелиотропа.
Сладкий, нежный запах напомнил Харизе о матери.
Девушка лежала в ванне, мысленно умоляя свою матушку быть рядом с ней в трудном испытании, которое ей предстоит.
Она как раз заканчивала вытираться большим пушистым полотенцем, когда в дверь постучали.
Бесси пошла взглянуть, кто это.
