А Дима кривенько так ухмыльнулся, но побледнел здорово — похоже, сам не ожидал такого жеста от компаньона, потом посмотрел мне в глаза и сказал, картавя сильнее прежнего:
— Ну, поехали мы дальше, еще увидимся. А вы, Виктория Андреевна, деткам своим, что в «Юном тимуровце» отдыхают, скажите, что кошечка споткнулась и головку о косячок расшибла. Успокойте. Дескать, бывает такое. И с кошечками, и с дяденьками. И с детками.
Они ушли, а я сползла по стене на пол. Звуки все пропали, сердце стало свинцовым. Через какое-то время оклемалась, поднялась. Взяла Нюсю. Смотреть на нее не могла. Маленький, безобидный зверек, доверчивый и ласковый!
Положила в коробку из-под обуви — в лес отвезу. Тряпкой кровь с косяка и с ковра долго терла. Соображала с трудом.
Потом позвонила Алле. Дома ее не было, по сотовому нашла. По голосу моему она поняла, что дело нешуточное, приехала быстро. Выслушала. Нахмурилась:
— Ваську с Юлькой тебе срочно забирать надо. Вряд ли они, конечно, сделают им что-нибудь, но напугать могут. Машину вести можешь? Чушь несу. В такую даль одна, да еще в твоем состоянии… Поехали на моей.
Я на работу позвонила, голос дрожит. Сказала секретарше Свете, что сегодня весь день в мэрии буду, чтоб не ждали.
Рванули сразу. Путь предстоял некороткий — туда двести сорок кэмэ и обратно столько же. В машине я немного пришла в себя. Алла водит в Сережином стиле — локоть в окно, руль одной рукой держит, скорость любит. Я гораздо осторожнее езжу. Но сейчас хорошо, что она за рулем, часа за три доберемся. А то и быстрее.
— Алла, спасибо тебе! — вырвалось у меня.
— Пока не за что.
Да, характерец у нее дай бог. Я раньше не очень-то верила, когда Сережа говорил, что это не он от нее ушел, а она от него. Думала, шутит. Но похоже, он и не думал шутить. Решимости Алле не занимать.
Мы выехали за город. Ночью прошел дождь, с утра дороги свободные, машин немного. Я откинулась на сиденье, приоткрыла окно. Аллин «эскудо» резво мчался мимо вереницы пригородных супермаркетов, бензозаправок, базарчиков и шашлычных. У меня в голове все перемешалось: Нюсина гибель, зловещие Димины намеки, жгучая обида, страх за моих детей.
Слева, с моей стороны, с нами поравнялся довольно потрепанный «краун». Стекло водителя опустилось, за рулем — улыбающийся Дима. «К деткам едем?» — прокричал. За ним на пассажирском сиденье — яйцелицый. Он головы не поворачивал, вперед смотрел, будто каменный. Я похолодела:
— Вот они.
— Вижу уже, — откликнулась Алла. — Дружок мой и его охранник. Мы с Тамарой вечно парой. Суки переодетые!
Резковато, конечно, сказано, но в точку.
Дима нас обогнал, впереди пристроился. Алла скорость сбросила — скоро КП. «Краун», придав газу, ушел вперед.
Когда мы подъехали к КП, Димин автомобиль стоял у обочины. Рядом — гаишник, документы смотрит.
Попался, Дима! Не везет тебе в этом сезоне с властями. Осторожнее надо быть!
Мы чинно проехали мимо, а потом Алла притопила педаль газа изо всех сил. Колокольчик, который о превышении скорости за сотню предупреждает, звонил не умолкая. «Эскудо» — маленький джип, но машина не скоростная. Для него сто двадцать кэмэ в час — спринтерская скорость. Но Алла ногу с газа не убирала. Хорошо водит машину!
Вскоре дорога подъемами-спусками пошла. Слева — сопки, справа — обрыв к морю. Страшновато, Алла от дороги глаз не отрывала. Только изредка в зеркало взгляд бросала.
— Вика, глянь назад, не сучонок ли за нами?
Сзади со скоростью торпеды нас нагонял белый автомобиль. Через некоторое время он попытался пойти на обгон. Поравнявшись, машина резко вильнула в нашу сторону. Я закричала, Алла сбросила скорость. «Краун» ушел вперед. Было видно, как Дима ржал за рулем. Впервые в жизни я совершенно ясно ощутила, что могу убить человека. Хладнокровно.
— Боюсь, они раньше в Спасске окажутся, — сказала Алла. — У них машинка побыстроходней будет.
— Господи, но дети-то им зачем? Это ж не Безуглова обирать, не баб пугать, это же страшное преступление — на ребенка покуситься!
— Да покушаться вряд ли будут, а напугать напугают. Они в принципе больше ничего и не умеют, но пугают хорошо. Связь с этим «Тимуровцем» есть?
— Есть, конечно!
— Ну и чего ты сидишь, как перепуганная?
— Так я и есть перепуганная!
— Не дрейфь, — развеселилась Алла. — Прорвемся!
Я схватила телефон, набрала, путаясь, номер санатория. Ответили. Я сбивчиво стала объяснять, что еду забирать своих детей, но раньше меня могут приехать два парня на белой машине. Они — опасные преступники. Поэтому прошу до моего приезда детей спрятать. Юный девичий голос довольно здраво ответил, что все понятно, Васю и Юльку отведут в директорскую и предупредят сторожа на въезде. Но мне надо поторопиться, поскольку охрана у них не солидная, а милиция из райцентра вряд ли на их вызов прибудет, нарушений ведь пока никаких нет. Можно подумать, я не торопилась! Колокольчик, ограничивающий скорость, уже охрипнет скоро.
А ребятки, видимо, в кошки-мышки с нами играть взялись. За одним из крутых поворотов мы чуть не налетели на их стоящую машину. Хорошо, на встречной полосе никого не оказалось, когда Алла успела туда вильнуть, объезжая возникший на пути «краун». А оба козла стояли у левого борта своего автомобиля и писали на дорогу длинными струями. Дима оскалился радостно и помахал нам ручкой.
Алла снова разогналась, но «краун» нагнал нас быстро. На спидометре «эскудо» — сто тридцать. Дорога — влажная и извилистая. Почти пустая. Господи, как страшно! Зря мы объездной дорогой поехали. Хотели пробки на основной трассе миновать, а получилось только хуже — машин почти нет, браткам раздолье. Я посмотрела на Аллу — ее красивое лицо напряжено, губы сжаты.
А Дима резвился: он то притирался к нам слева, то заходил вперед, потом опять пропускал и пристраивался сзади. Мои нервы были на пределе. Все походило на сцены из боевика, только происходило с нами. Алла уверенно избегала аварийных ситуаций, которые придумывал изобретательный Дима.
— Офицер сраный! — ругнулась она, резко притормаживая, когда «краун» в очередной раз притирался к нашему боку.
Дима улетел вперед, дорога как раз шла на спуск, а впереди предстоял крутой подъем.
По-видимому, он решил предпринять еще один устрашающий маневр — резко развернуться и пойти нам навстречу. Но при развороте на скользкой дороге «краун» понесло боком. Завизжали тормоза. Автомобиль зацепил дорожное ограждение и, как в замедленной съемке, стал переворачиваться на крышу, потом — снова на колеса, еще раз — на крышу, на колеса. От ударов его капот и багажник открылись. Машина, высекая искры, перелетела дорожное ограждение и повисла над обрывом. Алла резко сбросила скорость, и мы смотрели на происходящее как на экране кинотеатра.
Мы медленно подъехали и остановились рядом. Подошли к «крауну» с двух сторон. Стекол в машине не было, их осколки усыпали дорогу. Я первая заглянула внутрь. Яйцелицый с кровавой раной на голове припал к дверце, не шевелился. Дима упал всем телом на руль. Мы с Аллой обменялись взглядами.
