А сегодня – вон как – вообще без подходов, имен и заманов: срочно откликнись и подтверди, что ты здесь. Нет меня здесь.
Я безжалостно вырубил скайп, аську, блог, социальные сети, все три, в которых был зарегистрирован, даже браузер закрыл, оставив на экране лишь обои, фоновую хулиганскую фотографию ночного Троицкого моста, после чего совершил короткий марш-бросок в совмещенный санузел и вернулся под одеяло к мелодично похрапывающей Кате. Не спалось мне отчего-то, поэтому я просто думал, лежал на боку, подложив ладони под правую щеку, лежал, вздыхал и думал… так… ни о чем. Женский храп меня совершенно не раздражает, тем более такой негромкий, даже деликатный, а мужского я не слыхивал со времен моей строительно-общажной юности… Какое отвратительное слово: койко-место! Гнетущее такое, безысходное… Оставшееся в невозвратном прошлом, за что судьбе отдельное мерси боку… Что-то я хотел вспомнить… что-то такое… такое…
– Кирпичик! Сева, очнись! Я проспала!..
Все-таки я заснул, а разбудила меня, довольно бесцеремонно щекоча из-за спины мои ни в чем не повинные чресла и живот, всполошенная Катя. Вот и вся она в этом… Взбалмошная очень, а так – ничего, не хуже других…
– Куда ты проспала!? Половина девятого… без двадцати пяти… Куда ты можешь проспать? День еще на дворе, солнце светит. Это же вечер, а не утро!
– Без тебя знаю, что вечер. У меня очень важная… Слушай, Кир, ты меня проводишь? А я пока быстренько лицо нарисую…
– До метро, или до моста тебя провожать?
– До стоянки такси. Кирпичик, я серьезно… Можешь выручить? Неудобно будет опоздать!
– Могу, могу. Только через метро было бы скорее. И дешевле, ненавязчиво подчеркиваю. Тебе ведь на Комендантский? Пробок не боишься? Тогда я звоню, вызываю.
– Да. Ты просто чудо! Звони, я уже почти готова. Но ты меня проводишь хотя бы до машины?
– Да, Катён, конечно провожу. И деньги таксисту суну, не забуду, само собой. А ты сегодня молодец, потрудилась и честно заработала всю сумму!
– Слушай… ты… Кирпич чугунный!.. Я тебя сейчас убью!.. Свинья шовинистическая!.. Не нужны мне твои… Идиот!
Катя – натура мягкая, но вспыльчивая, и гнев ее непритворен, хотя и неглубок. Ни проституткой, ни распутницей она, в прямом смысле этих терминов, не является, вполне способна быть бескорыстной с мужчинами, относительно верной с одним из них, но, тем не менее, замысел найти себе богатого мужа, друга или, хотя бы, почтенного годами спонсора – сидит в ней крепко: она достаточно часто делилась этой мыслью во всеуслышание, а не только со мною. Я бы ей вполне подошел во всех ипостасях, вплоть до супружеской, знай она про обе мои квартиры, плюс денежные вклады в банках… Она даже и сейчас, при наличии жениха, держит меня, безалаберного ровесника Севу Кирпича, небогатого холостого квартировладельца на Васильевском, где-то на дальней периферии своих матримониальных планов, как бы на всякий случай, про запас… В свое время довелось мне побеседовать на одном из литературных блогов с каким-то чуваком, мизантропом-прозаиком, тот считается культовым в своем низкопосещаемом чулане. Так он высказался насчет женщин в том смысле, что «Женская продажность – это как буфера, неотъемлемая часть женской натуры и разница только в объеме». А мужчин вообще за людей не считает: «Мы – самый верх интеллектуальной пищевой цепочки ноосферы, но и всего лишь, во всем же остальном – обычные гамадрилы». Может, и есть какое-нибудь просяное зернышко в его рассуждениях… но я не специалист по евгенике, спорить не возьмусь… Нет, Катя не жадная и не продажная, несмотря на свою профессию гламурной журналистки, а меня поддаивает почти незаметно, очень даже умеренно… без умысла, просто по вековечному женскому инстинкту.
– Кать, остынь. Насчет денег – эта игра такая, социальная ролевая, к слову пришлось. Сама сегодня же анекдотом смешила, а теперь недовольна. Каким, каким… да про английскую королеву, которая торгуется… А в большом свете сексуальные ролевые игры вновь входят в моду, вон, хоть у Джонни Деппа спроси.
– Одно дело анекдот, а другое… Не нужна мне твоя дурацкая игра! Как сейчас… пырну вот этим ножиком, тогда узнаешь! В низ живота! А почему ты при себе носишь такую хрень? Может, ты скрытый маньяк, Кирпичонок? Может, ты ночной кошмар Васильевского острова?
– Что ношу, нож?.. А… так я его заточить должен, вот и держу прямо перед глазами, чтобы опять не забыть снести в железную мастерскую. Затупился, собака! Это он просто выглядит так устрашающе, а на деле – обычный кухонный нож. Вот, дай-ка сюда палец… нет, лучше запястье!..
– Ага, размечтался!.. – Катя отдергивает руку и успокаивается. – Итак? Я уже готова, а ты все еще без штанов!
По всему видать, что у Кати, а, стало быть, и у нас обоих, нет особых причин поторапливаться, но темп вроде бы как задан, и мы с нею начинаем невольно подгонять друг друга, подчиняясь пустой суете. Лень искать носки, поеду в шлепанцах, да так оно и убедительнее: Кате вовсе незачем знать, что я возвращаюсь не сюда, а на Серебристый, на главную квартиру.
– Ну, это три секунды времени. Всё! Где мой рюкзачило? Чтобы заодно в магазин зайти, пополню закрома, затарюсь провиантом на завтра… Угу, вижу, спасибо. Тогда я тоже готов. Ждем звонка… Алё? Вызывал. Да, да. Зеленая? Ноль сорок шесть? Уже спускаемся…
Женщины – это непростой, но вполне предсказуемый народ: как выходить из дверей – непременно родится что-нибудь притормаживающее… Ок, придется подождать…
– Мыло нашла?
– Да.
– Свет за собой выключила?
– Да.
– Полотенце на место повесила?
– Повесила.
– Края полотенца расправила?
– Господи помилуй, зачем я связалась с этим изувером!.. Да, да, да, повесила на крючок, расправила и утюгом прогладила! Жаль, что не тебя! Воду спустила!
– Симпатичным барышням не следует сердиться.
– А ты не дразнись…
Не люблю вызывать себе такси, но еще больше не люблю, когда оно заезжает прямо во двор-колодец, поэтому наш зеленый «гольф» ждал на улице, как и велено, возле самой арки.
– Чао, милый, всё было просто чудесно! Я тебе завтра позвоню.
– Угу! До встречи! И пристегнись!..
Катя уехала на такси, а я решил прогуляться: пешочком через Тучков мост, мимо Спортивной, до… до… сегодня до станции метро «Петроградская», а оттуда подземкой два перегона, к станции «Пионерская». Есть ли во мне чувство тревоги, как в предыдущие вечера? Гнусное такое, нарастающее такое?.. Я даже остановился, чтобы прислушаться к себе… Есть. Ой, нет!.. Или есть?.. Нет, точно нет! Даже если и шевелится внутри холодная жабка предчувствия – она совсем иной породы и температуры. О чем-то я беспокоюсь, безусловно, да только совсем-совсем-совсем иначе, нежели сутки назад.
Ох, как я трусил все эти дни, метался, реально страдал, и как мне было… отчаянно, безысходно! Видимо, именно так чувствуют себя больные маниакально-депрессивным психозом в остро депрессивной стадии…
